– Сколько?
– спросил я и посмотрел ему прямо в глаза.

Делакруа чуть улыбнулся. Странная вышла у него улыбка: почти одними глазами.

– Нисколько, адмирал, - произнес он и тряхнул головой, словно сам не верил тому, что говорит.
– Ноль кредитов.

– Сколько-сколько кредитов?
– переспросил я.
– Что-то я не расслышал.

На лице его снова заиграла эта странная улыбка.

– Нисколько, адмирал, - повторил он.
– Ноль целых ноль десятых кредита.

– Не понял, - выдавил я из себя.
– Вы с меня ничего не просите?

Он пожал плечами.

– Спасательная операция не имеет ничего общего с коммерцией, объяснил он, ткнув пальцем в Барбюса, который снова занял пост справа от меня.
– Гораздо в большей степени она связана с преданностью.., с преданностью, а еще с такими типами, как ваш Барбюс, готовыми пожертвовать мной, собой и моим кораблем ради одного только шанса спасти вас, адмирал. Он негромко засмеялся.
– Мне хотелось бы надеяться, что мой собственный экипаж тоже поступит так в схожей ситуации.

– Но...

– Подумайте сами, адмирал, - продолжал он.
– Столь преданные люди так редки, что их можно считать вымирающим видом. Поэтому я не могу не вознаградить их за редкую преданность, а вас, адмирал, - за то, что заслужили ее.

Я посмотрел на Барбюса, который вдруг принялся внимательно изучать показания приборов на пульте перед собой, потом снова глянул на Делакруа.

– Не знаю, что и сказать, - пробормотал я, едва не лишившись голоса от избытка чувств.

– Вот ничего и не говорите, - сказал Делакруа с обыкновенной своей циничной улыбкой.
– Просто так случилось, что я смог помочь вам.

– Что ж, - кивнул я с улыбкой и снова сморщился от боли.
– А мне выпал случай поблагодарить вас, капитан. И я всегда буду помнить то расположение, которое вы выказали к шеф-сержанту Барбюсу...

Когда "Желтая птица" ошвартовалась у огромного комплекса грузового терминала Аталанты, Джим Уильямс уже ждал меня на причале. Что еще приятнее, я разглядел в толпе за его спиной лицо Клавдии. Правда, это послужило причиной изрядного моего смущения, когда мне пришлось прибегнуть к помощи Барбюса, чтобы проковылять вниз по трапу. Мне пришлось так худо, что ко времени, когда ноги мои ступили на причал, я всерьез начал задумываться о том, стоило ли мне прибегать к спасательному пузырю.

– Скажите, адмирал, у вас каждый бой кончается вот так?
– с ухмылкой спросил у меня Уильямс, салютуя мне.
– До сих пор я еще не видел, чтобы вы хоть с одной операции вернулись целым и невредимым.

Я отсалютовал в ответ.

– Ну, - рассудительно сказал я, - пожалуй, мне стоило быть поосторожнее, не так ли?

– Матерь Вута!
– ахнул он, вглядевшись в мое лицо.
– Ну и вид же у вас.., не знаю, как и сказать. Один фингал под глазом чего стоит!

– Благодарю вас.

– Полагаю, результаты операции вам уже известны?

– Которой из двух?
– с улыбкой спросил я.
– Все, что мне известно, это то, что Ла-Салль и его ребята хорошенько взгрели торондцев, не дав конвою прийти по назначению.

– Взгрели по первое число, - кивнул Уильямс.
– До оккупированной Флюванны не дошел ни один торондский корабль, и, похоже, больше половины их уничтожены. Как раз сейчас ребята из разведки заняты подтверждением результатов.

– А что с теми, которым удалось улизнуть?
– спросил я.

– Часть их получила серьезные повреждения, - ответил он.
– Ла-Салль продолжает преследование, однако даже если некоторым из них и удастся вернуться на базу, груз, который они несут, никак не попадет к нужному времени в нужное место - а это в войне вроде нашей дорого стоит.

– Что ж, согласен, - кивнул я.
– Выходит, мы одержали победу.

– Даже две, - поправил меня Уильямс.
– Вы тоже оставили базу в От'наре далеко не в полном порядке. Я ухмыльнулся.

– Ага, - согласился я.
– Похоже, ближайшую пару дней нам не обязательно туда возвращаться. Уильямс улыбнулся в ответ.

– Возможно, не стоит. Судя по последним данным разведки, вы добились прямо-таки невероятных результатов: От'нар невозможно будет использовать в качестве базы для вторжения по меньшей мере шесть стандартных недель. Вы здорово прищемили им хвост, адмирал.

– Спасибо, Джим, - с чувством произнес я.
– Вот бы только этот хвост подольше оставался прищемленным, ибо это стоило нам не одной жизни, не говоря уже о кораблях.

– Эти люди не первые, кто погиб на этой войне, - угрюмо произнес Уильямс.
– И наверняка не последние. Так что, сокрушаясь по поводу потерь, Вилф Брим, не забывайте, что сами едва не попали в их число.