Вернулся Жилло в погребок. Там уже Дениза на кухне вовсю трудится. Отозвал он ее в сторонку.

— Помоги, голубушка, красавица! — взмолился. — Сходи со мной в гости!

— Интересное у тебя похмелье… — отвечает на это красавица. — Вот так прямо все бросила и в гости среди бела дня побежала! Совсем ополоумел!

— Надо, Дениза, радость, — не унимается Жилло. — Ну, могла ты, скажем, жарить пончики и маслом кипящим на руку брызнуть? Чтобы волдырь вскочил и нужно было к лекарю бежать?

— Отродясь не брызгала! — возмутилась Дениза. — Что я, слепая или неуклюжая? Или сковороды в руках не держала?

— Ну, по лестнице бежала, ножку подвернула? Пойти к лекарю, чтобы вправил?

— Сейчас я тебе самому что-нибудь этакое вправлю, — пригрозила Дениза. — У меня, Жилло, кролик тушеный подгорает, а ты с глупостями пристаешь.

— Ну так от горячей печки на сквозняк выскочила, горло заболело, нос заложило!..

— Ну, если ты меня еще и сопливой обзывать будешь!..

Дениза, одной рукой тряся закрытую сковороду с крольчатиной, другой потянулась за кочергой.

Жилло, естественно, убрался с кухни. А ведь так хорошо задумал первой послать к Лизе и Маго Денизу. Мол, в докторе нуждаюсь, горячим маслом ошпарилась, как, что, не может быть, в подземелье сидит?! И если окажется, что этим Равноправная Дума со своей тайной службой ограничились, то следующим пациентом будет Жилло — впустите болезного, в докторе нуждаюсь, об водопад проклятущий колено расшиб! Но если же за домом следят, Дениза выйдет и тайный знак подаст. Ну, складно как придумал! А у Денизы какой-то шибко равноправный деятель в погребке расселся, и все вокруг него мельтешат. И она тоже хороша — с реверансом ему блюдо с зеленым салатом подает! Снизу ему в лицо заглядывает и смеется!

И обозвал себя Жилло старым козлом, поняв, что попросту ревнует. И поделом это было…

Обидевшись на ветреную не по годам Денизу, Жилло напряг свои мыслительные способности еще раз, и понял, что сперва он все нелепо усложнял. Конечно, в разведку должна идти беззащитная женщина — но почему именно Дениза? Если ювелир его нарумяненного не узнал, то и прочие вражьи дети не узнают. Так что беззащитной женщиной будет он сам.

В комнатке Денизы на стене под простыней висели юбки — все наглаженные, шелковые и атласные, нежнейших расцветок. Жилло решил, что ему вполне трех вещей хватит — юбки, шали и чепца, потому что корсаж ему в одиночку все равно не осилить. Взял все это, не спросясь. Но брал по совести — не самое лучшее. А на выходе из погребка столкнулся с хозяйкой. И, пока она стояла, руки разведя, так и чесанул по улице. Во всю прыть, сколько позволяло колено. Чтобы все прохожие видели — это болезная убогая старушка к лекарю ковыляет.

Были у него к Лизе и Маго такие вопросы. Во-первых, как там господин лекарь. Во-вторых, что с графом. В-третьих, не нужны ли деньги. У него же имелся для таких расходов капитанский кошелек. В-четвертых, хотелось еще раз услышать историю про перстень с золотым цветком. А потом уж свести в голове все вместе и крепко задуматься.

Чем ближе к лекарскому дому подходил Жилло, тем медленнее ковылял. И голову ниже плеч повесил. И губу нижнюю на волю выпустил — чтобы отвисла и оттопырилась. Словом, стал безумно хорош собой. И только удивлялся почему прохожие красномундирные гвардейцы ему под чепец не заглядывают? Молодым девчонкам так и норовят, а бабушкой пренебрегают. Неравноправие получается! Наконец добрался, вполз на крыльцо и постучал чугунным кольцом о дверь.

Открыла Лиза.

— Ох, доченька, красавица, дома ли господин лекарь? — прошамкал Жилло, стараясь глядеть ниже шилообразного носа. — Скрючило меня, сил нет, помираю! Совсем уж померла!

Лиза втащила покойницу в дом, дверь на засов заперла и хорошенько бабушку-старушку за плечи встряхнула.

— Ты, — говорит, — раньше смерти не помирай, бабуленька! Лекаря дома не случилось, да я сама тебе помогу, я знаю, где у него главная микстура стоит!

И хватает с ближайшей полки бутыль. Жилло сам в замке служил и порядок наводил, он эту микстуру по запаху признал, ею два раза в год старая графиня заставляла мебель натирать от жучков и плесени.

Шарахнулся Жилло от лекарства, а Лиза уже и крышку открутила, и в горло эту дрянь влить норовит! А руки у девчонки сильные, она уже и голову Жилло запрокинула, и бутыль к губам ему подсунула — пей, бабуля, на здоровье! Еле Жилло вырвался.

— Ну что за свинство! — говорит. — Одна сегодня чуть кочергой не приласкала, другая с мебелью перепутала! Того гляди, тараканью отраву какая-нибудь третья поднесет!

И стащил с головы чепец и шаль.

— Наверно, заслужил и кочергу, и все остальное! — смеется хитрая Лиза, которая, конечно же, узнала его сразу. — Давай сюда свой маскарад. Это ты правильно сделал, что переодетый пришел.

Протянул Жилло шаль с чепцом, а Лиза сразу не взяла.

— Гляди, колечко у тебя появилось. Где такое взял?

— Обручился, — усмехнулся Жилло. — С удивительной красавицей. Косы у нее до пят. Она их утром срезает и волосы по ветру пускает, а к вечеру они опять вырастают. Она мне волосок подарила, я из него колечко смастерил.

— Так уж и подарила? — не поверила Лиза. Ну, всюду ей нос сунуть требуется — благо вид у него подходящий…

— Ну, в горах на сосенке нашел. Все равно считаю, что обручился. Она кочергой не размахивает, полировку в моих кишках не наводит — на ней и женюсь, — уверенно пообещал Жилло. — Теперь, девчоночка моя ненаглядная, давай говори, что с господином лекарем и что с графом.