Напрасно завопил им вслед Мач, чтобы остановились, рассчитывая, что они поделятся с освободителями съестным! Они улепетывали, спасая свое имущество, так, будто гнался за ними сам нечистый. Овцы и телята, непривычные к таким скачкам, тоже неслись бок о бок с хозяйскими телегами. И тоже вносили свою ноту в общую симфонию схватки.

Пока Сергей Петрович выручал Мача, один из невредимых всадников помог сесть на лошадь раненому и они под шумок ускакали.

Мач, как человек хозяйственный, бросился разоружать подстреленных фуражиров. Сергей Петрович взял у него пистолет и нацелил на спешенных пруссаков. Вид у него был – хоть конную статую лепи! И он, усмехаясь, поглядывал в ту сторону, откуда наверняка следила за молниеносным побоищем Адель.

В тех трех повозках, которые шли первыми, было совсем не то продовольствие, на которое рассчитывал эскадрон. Фуражиры хотели поберечь полковых лошадей и нагрузили на первые повозки сено с соломой.

К той печальной минуте, когда возчики под пистолетным дулом выдали Мачу эту военную тайну, и подбежала вооруженная сковородкой Адель.

– А вот и добыча! – приветствовал ее Сергей Петрович, донельзя довольный своим успехом. Сверкнули в гордой молниеносной улыбке белейшие зубы, прозвучал короткий победный смешок.

– Сам ты сейчас станешь добычей! – рявкнула Адель. – Двое-то ушли! Они сейчас весь корпус приведут!

С тем и шлепнула Аржана сковородкой по крупу.

Конь отскочил, но Сергей Петрович удержал его на месте.

– Догоняй их, догоняй, пока не поздно! – завопила Адель, и тут уж Аржан был стукнут основательно.

– За мной! – крикнул Сергей Петрович, чтобы соблюсти командирский гонор.

Мач, чей конь успел от сковородки шарахнуться, чуть не растерял стремена, но поскакал следом за гусаром.

Адель со сковородкой осталась с возчиками и ранеными.

– Ну что, влипли, ребятишки? – сочувственно спросила она.

Сбившиеся в кучку пруссаки посмотрели на маркитантку весьма настороженно.

– Чтоб они все передохли… – проворчал самый старший возчик. – И Бонапарт, и наш Вильгельм, и русский Александр… Надоели!..

– Вы что с нами делать будете? – спросил другой.

Все трое возчиков были безоружны, у раненых сабли, пистолеты и карабин отнял Мач, положив аккуратную кучку на обочину, а в руках у маркитантки, стоявшей довольно близко от этой кучки, все-таки была большая сковородка. Никому не хотелось под нее угодить. И неизвестно было, кто наблюдает за дорогой из леса. Ведь вряд ли женщина рискнула бы остаться наедине с компанией врагов, вооруженная таким странным образом. Потому-то возчики, трое крепких мужчин, а также раненые вели себя вполне миролюбиво, хотя и расстроились.

– Не в плен же вас брать… – подумав, сказала Адель. Действительно, только обоза с пленными эскадрону сейчас и недоставало.

– Можно бы и в плен, – переглянувшись с товарищами по несчастью, сказал самый молодой возчик.

– Да я бы и рада…

Маркитантка развела руками.

И она все понимала, и мужчины все поняли.

Уж больно много лет длилась никому не нужная война…

– Разворачивайте-ка телеги, – подумав, велела она. – Отъедете с милю, подождите часок-другой – и езжайте в расположение своего полка. А нас тут уже не будет.

Она показала туда, где дорога делала поворот.

Сама же маркитантка и помогла раненым забраться на телеги. Но стоило им скрыться за этим поворотом, как вдали показались два всадника. Это были гусар и Мач.

– Вот ведь лихорадка вавилонская! – воскликнул, соскакивая с Аржана, расстроенный Сергей Петрович. – Ушли!

– И нам надо уходить! – торопливо, чтобы не встал вопрос о трофейных телегах и раненых, сказала Адель. – Только не хватало, чтобы нас тут взяли! А людей за нами много пошлют! Они ведь решат, что тут целый отряд прячется, как в испанских горах…

– Вот и замечательно, что решат! – обрадовался гусар. – Мы же этого и хотели! Они тут за отрядом гоняться будут, а мы тем временем…

И замолк. Уж очень ему не хотелось ехать в Ригу.

– А где телеги? – совершенно некстати спросил Мач.

– И впрямь! – удивился Сергей Петрович. Азарт погони малость ослепил его и подействовал на память.

– Уехали, – спокойно отвечала Адель. – А вы бы хотели, чтобы они торчали тут до скончания веков? И чтобы эти колбасники поняли, сколько нас на самом деле? Ладно, глупость сделана, теперь нужно убираться.

– Но!.. – начал было возмущаться гусар, и тут маркитантка всерьез замахнулась на него.

– Если ты сию же минуту не уберешься с дороги, мой маленький Серж, я выбью тебе мозги этой самой сковородкой, – без тени улыбки сказала она. – Ты что, все еще не понимаешь, что натворил?!. В лес! И уходить немедленно! Мач!

Адель думала, будто парень понял, что она имела в виду, позвав его. Но, когда она поставила ногу в кавалерийском сапожке на его торчащую из стремени ступню, когда ухватилась за седло, он от рывка потерял равновесие и едва не слетел с коня, да еще вместе с маркитанткой.