Знахарь и знахарка – есть нын самое обыкновенное названіе для такихъ людей, кои слизываютъ отъ глазу, снимаютъ всякую порчу, угадываютъ о пропажахъ и проч. Колдунъ, колдунья, вдунъ и вдунья встрчаются рже, и должны уже непремнно знаться съ нечистой силой, тогда какъ знахарь, согласно поврью, можетъ ходить во страх Божіемъ и прибгать къ помощи креста и молитвы. Волхвъ означаетъ тоже, что колдунъ, но слово это въ народ неупотребительно; даже о колдун или колдунь слышно уже боле въ сказкахъ; кудесники и доки мстами тоже извстны, боле на свер, и означаютъ почти тоже, что колдунъ. Ворожея, ворожка относится собственно къ гаданію разными способами, не заключаетъ въ себ условіе чернокнижія, но и не исключаетъ его положительно, почему и говорится: я не колдунъ, да отгадчикъ – то есть, не знаясь съ бсомъ, умю отгадывать. Кром общеизвстныхъ способовъ гаданія на картахъ, на кофейной гущ, на рук, на воску, или на вылитомъ въ вод яйц, или топленомъ свинц, на бобахъ – отчего родилась поговорка: бду на бобахъ развести, – есть также гаданія по священнымъ книгамъ, суевріе, выходящее нын уже изъ употребленія. Гадаютъ также, повсивъ на веревочку ршето и псалтырь, причемъ то или другое должно перевернуться, если назовутъ имя виновнаго.

Нсколько лтъ тому назадъ, одинъ кучеръ, подозрвавшій товарища своего, деньщика, въ воровств, потребовалъ, чтобы этотъ шелъ съ нимъ къ вороже, жившей у тріумфальныхъ воротъ, по Петергофской дорог. Пришли, ворожея еще спала; кучеръ просидлъ съ деньщикомъ за воротами около часу, потомъ пошелъ справиться, не пора-ли? Говорятъ: можно. Онъ возвращается, зоветъ товарища – но его нтъ, и нтъ по сей день. Струсивъ ворожеи, при нечистой совсти, онъ бжалъ и пропалъ безъ всти. Для такой же острастки кладутъ на столъ заряженное ружье и велятъ всмъ цловать его въ дуло, увряя, что оно вора убьетъ. Кто боится этого и виноватъ, тотъ признается, или, покрайности, откажется, подъ какимъ нибудь предлогомъ, отъ цлованія ружья.

Святочныя гаданья, представляющія боле игры – также нердко принимаются въ прямомъ значеніи, и суеврные имъ врятъ: строятъ изъ лучинъ надъ чашкой воды мостикъ и ставятъ его подъ кровать – суженый приснится и поведетъ по мосту; кладутъ гребень подъ подушку, суженый-ряженый почешется и оставитъ волосокъ; ставятъ два прибора, въ бан, двушка садится о полуночи, и суженый является ужинать; ставятъ зеркало и дв свчи, двушка сидитъ передъ нимъ и должна увидть суженаго; бросаютъ башмачекъ за ворота, куда ляжетъ носкомъ, туда идти двушк; кормятъ курицу счетнымъ зерномъ, насыпаютъ передъ каждымъ гостемъ овесъ, пускаютъ птуха, и къ кому онъ подойдетъ, тому идти замужъ или жениться; накрываютъ приборы, по числу гостей, и подкладываютъ разныя вещи – что кому придется; двушка выходитъ за вороты и спрашиваетъ имя перваго прохожаго – такъ будутъ звать жениха ея; подслушиваютъ подъ окнами – и изъ этого выводятъ заключенія; выливаютъ олово, свинецъ, воскъ, и проч.

Гаданія гороскопическія, со времени познанія истинной планетной системы и теченія міровъ, сами собой потеряли всякую цну. Не отвергая связи между землею съ ея жителями и между планетами, луной и солнцемъ, – невозможно, однакоже, допустить какую либо зависимость собственно судьбы или участи каждаго изъ людей отъ взаимнаго стоянія или сосложенія земли нашей и другихъ небесныхъ тлъ. Тутъ нельзя найти и тни смысла.

Обо всхъ поименованныхъ нами выше лицахъ, ворожеяхъ и колдунахъ, ходитъ столько чудесъ по блу свту, что они всякому извстны. Если какая нибудь Ленорманъ могла дурачить въ ныншнемъ вк весь Парижъ, въ теченіе десятковъ лтъ, и оставить посл себя огромное состояніе, то нтъ ничего мудренаго, что крестьяне наши, а иногда, можетъ быть, и какое либо иное сословіе, наклевываются на эту же удочку. Иногда обманъ чрезвычайно простъ и не мене того для тхъ, до кого относится, навсегда остается загадкой. Офицеръ, будучи на съемк, заступился за хозяина своего, у котораго ночью были украдены деньги. Весьма основательное подозрніе падало на Карпа, котораго, однакожь, нельзя было уличить и заставить сознаться. Офицеръ собралъ мужиковъ въ одну избу, объявивъ имъ, что у него есть волшебная стрлка, которая во всякой толп отыщетъ вора и прямо на него укажетъ. Заставивъ всхъ мужиковъ напередъ перекреститься, сложить шапки въ кучу и повернуться по солнцу, онъ разставилъ ихъ въ изб, какъ ему нужно было, каждаго порознь, вынулъ и раскрылъ съ разными околичностями компасъ свой, развертлъ пальцемъ стрлку, и потомъ далъ ей свободу; со страхомъ и ожиданіемъ мужики глядли на волшебную стрлку, которая, къ безконечному изумленію ихъ, указала прямо на Карпа, поставленнаго, какъ само собою разумется, на сверъ. Карпъ едва не обмеръ, палъ въ ноги и повинился. Надобно, впрочемъ, сознаться, что изъ посвятившихъ себя этому промыслу людей, попадаются люди необыкновенные по способностямъ своимъ, и что нкоторые, дйствуя иногда чисто наугадъ, по темному, безотчетному чутью или чувству, нердко угадываютъ истину. Безспорно, что ложъ и обманъ гораздо чаще ими руководятъ; но сила воли, навыкъ обращать все вниманіе свое на одинъ предметъ, сосредоточивать напряженныя духовныя силы по одному направленію, можетъ быть и способность смекать, соображать и заключать мгновенно, безсознательно, какъ бы по вдохновенію – возвышаютъ людей этихъ временно надъ толпою и даютъ имъ средство угадывать и знать боле обыкновеннаго. Впрочемъ, не говоря здсь объ уловкахъ, коими хитрые знахари, ворожеи и другіе всезнайки пользуются, – выспрашивая осторожно, окольными вопросами о томъ, о чемъ нужно гадать, узнавая о томъ же черезъ лазутчиковъ своихъ, или постороннихъ людей, – знахари всхъ наименованій иногда еще пользуются извстными имъ по преданію тайными средствами, снадобьями и зельями разнаго рода, и тмъ производятъ мнимыя чудеса. Примры этому встртятся ниже, гд, по случаю разныхъ тайныхъ поврьевъ, кой-что будетъ объяснено. Колдуны употребляютъ, такъ говорятъ, сушеное волчье сердце, или медвжье мясо или сало, чтобы испортить поздъ молодыхъ, на свадьбахъ; лошади весьма естественно боятся этого духа и потому ртачатся, не идутъ; тогда вс кланяются знахарю, дарятъ его, зовутъ на свадьбу, потчуютъ – и онъ исправляетъ бду, не знаю какими средствами; но смшно и досадно видть, съ какою глупою важностію такой знахарь сидитъ въ подобномъ случа, не ломая шапки, на первомъ мст свадебнаго стола. Однако такого знахаря умный гость прекрасно наказалъ за наглость и безстыдство его. Поспоривъ съ нимъ, онъ вызвался, по предложенію знахаря, выпить ковшъ наговорной воды, и исполнивъ это при всхъ, сказалъ: ну теперь ты выпей моей водицы, изъ того же ковша и ведра. Знахарю нельзя было отказаться, такъ какъ онъ слишком много напередъ того хвасталъ и хвалился, что ему никто ничего не можетъ сдлать. Гость зачерпнулъ въ ковшъ воды и, отошедши въ темный уголъ нашептывать, бросилъ въ ковшъ порядочную щепоть табаку. Несчастный знахарь провалялся въ самомъ жалкомъ положеніи всю ночь на солом, къ общему удовольствію позжанъ, и свадьба была отпразднована какъ нельзя лучше.

Удивительно, до какой степени слпая увренность морочитъ людей: народъ не только вритъ, что знахарь портитъ свадьбу, испортивъ жениха, или изноровивъ лошадей такъ, что поздъ не можетъ тронуться съ мста, или даже оборотивъ всхъ позжанъ въ собакъ или волковъ; но многіе разскажутъ вамъ, какъ очевидцы, добросовстно и въ полномъ убжденіи, случай въ род слдующаго: я халъ однажды съ работникомъ, говорилъ зажиточный крестьянинъ, за которымъ кой-что водилось. Мы случайно подъхали въ деревн къ свадьб, и онъ попросилъ меня остановиться, увряя, что тутъ долженъ быть недобрый человкъ, который хочетъ, свадьбу испорить, а потому-де его надо наказать. Только-что работникъ мой вошелъ въ избу, какъ оттуда вышелъ препоганый мужичишка и, подошедъ къ воротамъ, принялся грызть зубами столбъ. Кровь льетъ изо рта, а онъ все грызетъ; наконецъ работникъ мой вышелъ, а мужикъ взмолился ему; тогда тотъ, погрозившись на него пальцемъ, сказалъ: ну, на этотъ разъ ступай, Богъ съ тобой; да смотри, впередъ не шали. Мужикъ поклонился ему, утерся рукавомъ и пошелъ. Въ Сибири какая-то трава, прикрытъ или прикрышъ, избавляетъ молодыхъ отъ всякой порчи.

О знахаряхъ и колдунахъ говорится, что, не отказавъ никому своего ремесла, они мучатся, не могутъ умереть и даже встаютъ отъ этого посл смерти. Надо выкопать такого мертвеца, перевернуть его ничкомъ, подрзать пятки и вколотить между лопатокъ осиновый колъ. Если предавшійся чернокнижію не найдетъ во всякое время немедленно работы чертямъ, кои являются къ услугамъ его, то они его растерзаютъ. Не знаю, впрочемъ, справедливо ли, будто всегда предполагается у колдуна черная книга; кажется, дло длается, по народному поврью, и безъ книги. Общую многимъ народамъ сказку, что кудесники иногда даютъ діаволу росписку кровію своею, продавая ему душу, находимъ мы и въ Россіи, но боле на юг и на запад.

О колдунахъ народъ вритъ также, что они отводятъ глаза, т. е. напускаютъ такую мару или мороку, что никто не видитъ того, что есть, а вс видятъ то, чего вовсе нтъ. Напримръ: дутъ мужики на торгъ и видятъ толпу, обступившую цыганъ, изъ которыхъ одинъ, какъ народъ увряетъ вновь прибывшихъ, пролзаетъ насквозь бревна, во всю длину его, такъ что бревно трещитъ, а онъ лзетъ! Вновь прибывшіе, на которыхъ не было напущено мары, стали смяться надъ толпой, увряя, что цыганъ лзетъ подл бревна, а не сквозь него; тогда цыганъ, оборотившись къ нимъ, сказалъ: а вы чего не видали тутъ? Поглядите лучше на возы свои, у васъ сно-то горитъ! Мужики кинулись, сно точно горитъ; отхватили на скорую руку лошадей, перерзавъ упряжь, а толпа надъ ними во все горло хохочетъ; оглянулись опять – возы стоятъ, какъ стояли, и не думали горть.

Упомяну здсь еще о заговор змй: мн самому не удалось испытать этого на дл, но увряютъ, что ясеневое дерево, кора, листъ и зола смиряютъ всякую змю, лишаютъ ее возможности кусаться и даже повергаютъ въ родъ оцпеннія. Ясеневая тросточка, или платье, или платокъ, вымоченные въ отвар ясеневой коры, или въ насто золы, также вточка этого дерева, дйствуютъ, какъ говорятъ, на змю, въ разстояніи нсколькихъ шаговъ, и гадина подпадаетъ власти знахаря. Я вспомнилъ при этомъ, что читалъ подобное въ какомъ-то путешествіи Англичанина по Индіи: тамъ было именно сказано, что Индіецъ касался зми вткою ясени.