Валя, придерживаясь всеми десятью пальцами о гладкий склон, попыталась вскарабкаться на хребет Слоника, но вскоре покатилась вниз. И Глаша, успевшая позабыть о едва заметных морщинках в камне, тоже сорвалась и чуть не ободрала себе кожу с пальцев.

– Ничего, ничего, девушки. Не отчаивайтесь, - подбодрил столбист с маленькими усиками. Придерживаясь поближе к малоприметному уху Слоника, ловко и легко поднялся на хребет, прошелся там два раза; размотав кумачовый кушак, один конец его кинул вниз.
– Хватайтесь там. А ногами ему в бок. Будет легко, как по лесенке.

Тем временем остальные два столбиста бросили с хребта Слоника концы своих кушаков:

– Всех поднимем!

– Никого внизу не оставим!..

А спустя полчаса все они сидели в тени, под каменным козырьком Первого столба и пили холодную воду, принесенную из ложбинки Медвежья Рассоха, где едва слышно журчал в большетравье родничок Беркутенок.

После отдыха они, перешагивая через валежины, поросшие зеленым мхом, прошли таежный распадок и поднялись на крошечную полянку перед Третьим столбом, где чернел небольшой бревенчатый приют столбистов с одним оконышком, широкими лавками, лиственничным столом и чурбаками вместо табуреток. На подоконнике лежали мешочки с солью, сухая береста для разжигания костра и спички, еще не успевшие отсыреть. Вместо листовок девушки нашли в ящике стола толстую измызганную тетрадь с записями о восхождениях на все окружающие столбы. В каждой записи были названы наитруднейшие ходы, поименованы победители.

Парни быстро вскипятили чай в котелках, девушки расстелили клеенку на столе, нарезали хлеба, колбасы и домашних котлет...

Пообедав, направились по извилистой тропинке к Четвертому столбу, вздымавшемуся неподалеку. Там по относительно легкому ходу стали подыматься с валуна на валун, с одного крошечного уступа на другой. На трудных участках столбисты подавали сверху девушкам руки и подбадривали:

– Смелее! Гоп, гоп!

Во время прыжков через трещину предостерегали:

– Осторожнее. Этот камень называется Поцелуй. Поскользнетесь поцелуетесь с ним. Вот сюда полегче!

Наверху - ровная площадка: хоть танцуй на ней. Можно и отдохнуть на камне, привалившись как бы к спинке дивана.

Но никто не сел. Все любовались всхолмленной таежной далью, знатоки показывали руками:

– Вон Кабарга! Вон Заяц! Глядите - прижал уши. Очень походит. А правее - Голова Манской бабы!

Повернулись в другую сторону и невдалеке за лесистым распадком увидели громадину Второго столба, самого величественного во всей округе. И в тот же миг ахнули от удивления:

– Смотрите, смотрите!.. Человек там пишет!..

На красноватой отвесной скале под самой вершиной, как бы на лбу столба, сияли белизной огромные буквы: "СВОБОД..."

– "Свобода"!
– Глаша обняла Валюшку и, от восторга притопывая ногами, поцеловала в щеку.
– Он дописывает!.. Молодчина!..

– И слова-то в рост человека!

– На чем он только держится?!

– Там есть маленький уступ, отсюда незаметный.

– И как у него голова не кружится?! На такой выси!..

– Ой, батюшки!.. Ведь может оборваться...

Смелости и отваге скалолаза дивились даже бывалые столбисты:

– Ну, ловкий парень!.. Рисковый!..

– Тот ход называют Сумасшедшим!.. Живым оттуда спустился один-разъединственный паренек...

– А если и этот?.. Не орел же он...

– Дописал последнюю букву!.. Теперь бы ему крылья!..

– Интересно, кто там из отчаянных столбистов? Может, знакомый. Повидать бы надо...

Спускались торопливо по противоположному склону. Там было легче и безопаснее. Глаша в одном месте придержалась за ветку кедра, обхватившего валун корнями, словно птица когтями, в другом - за гибкую березку, выросшую в расщелине. А снизу один из столбистов уже махал ей рукой: "Скорей, скорей!" - и предостерегающе кивал головой в сторону Третьего столба. Оттуда доносились грубые мужские голоса. Явно не молодые люди нагрянули, не столбисты.

Спустились все. На минуту замерли, прислушиваясь: о россыпь камней постукивали каблуки. Похоже - с подковками. Столбисты в такой обуви не ходят.

– Полиция?..
– настороженно переглянулись.

В одном из просветов между елками мелькнул голубой мундир.

– Жандармы!
– Валюшка прикусила нижнюю губу.

– Наверно, в избушке шарились*, - шепнула Глаша.
– Даже в лесной глуши нет от них покоя. Ироды!

_______________

* В 1906 году жандармы сожгли избушку во время очередного налета на Столбы.

– Однако, ищут тайную типографию, - сказал полушепотом столбист с маленькими усиками и, сложив пальцы фигой, ткнул рукой в сторону тропы. Вот им! Наши научились хорониться.

Девушки метнулись было в чащу, но он властно остановил их:

– Только без паники... И надо же о тех подумать... о наших.

Глаша первой побежала по тропке к распадку, за которым возвышался Второй столб. За ней, опасливо оглядываясь, побежали остальные. Замыкал вереницу столбист с маленькими усиками.