– Коля, подержи туловище, - прошу я.

Он обхватывает руки богини, я несколько раз вращаю голову, она на резьбе, шея медленно приподнимается. Наконец, головка в моих руках. Вместо шеи теперь дыра внутрь фигуры.

– Черт возьми, мы и не заметили, - удивляется Коля.
– Как же она воду не пропускала.

– А вот так, посмотри на обруч. Это снаружи бронзовое кольцо, внутри же него впрессована прокладка из мягкой меди. Умные, сволочи, все точно рассчитали. Чтобы шва не было видно, обруч его прикрывал и заодно, служил как прокладка.

– Чего рты поразевали?
– сердится Пахомыч.
– Эй на мостике, Константин Ильич, пора. А вам, ребята, не хрена мусор на палубе разводить, соберите эту куклу и прикрутите, где-нибудь у носа, доски скиньте на пирс.

Мы с Колей начали закручивать Шиве голову, Марат и Григорий скидывать доски на пирс. Спасатель завибрировал, матросы отдали концы и мы медленно тронулись в залив.

В своем кабинете Дуся насмешливо глядит на меня.

– Ну как молодая жена?

– Это не жена...

– Шлюха значит.

– И не шлюха, неплохая, запутавшаяся девушка.

– Ишь ты, пожалел значит. Чего же ты меня раньше не пожалел?

– Дуся, давай не будем ругаться. Я к тебе очень хорошо отношусь. У меня так получилось...

– Ладно. Не будем ругаться. Раздевайся. Пройдем медосмотр.

Я вижу, что она еле-еле сдерживается. Ее пальцы прямо буравили мою кожу. Она резко срывает повязку с моей головы и от боли я вскрикнул. Кровь потекла по лицу. И тут Дуся испугалась. Она схватила мою голову и прижала к халату.

– Прости меня, Дима. Дура я. Сейчас, тебя перевяжу.

Она накладывает повязку и после глядит мне в глаза.

– Ты ее любишь?

– Не знаю. Мы очень плохо расстались. Она наверно уйдет.

– Сколько вы живете вместе?

– Три дня.

– Три дня? Какой большой срок...

Она встряхивается.

– Под воду пока не ходи. Пусть ранка заживет. Я Пахомычу скажу.

– Георгий один не справиться.

– Потерпи денек.

Она провожает меня до двери.

– Прости меня, я сегодня сорвалась.

Я поцеловал ее в пробор волос и вышел.

Рядом со спасателем стоит красивая яхта. Это один из богачей, которые вложили деньги в проект и теперь контролируют нас. Глубина под нами около тридцати метров и сегодня первый рабочий день. Под воду первым идет Георгий. Пахомыч наставляет его.

– Не очень то спеши. На пятнадцати метрах отдохни. Все время держи связь.

– Да знаю, Пахомыч.

– Цыц... Знаток понимаешь, вспомни подъем сейнера, чуть концы не отдал...

– Да тогда спасательный конец запутался...

– В голове у тебя может запутаться, на такой глубине. Надевайте шлем.

Георгий медленно уходит под воду. Я на страховке, поддерживаю страховочный конец. Пахомыч на телефоне. Коля и Марат трудятся на насосе. Рядом с Пахомычем породистый джентльмен и бородатый переводчик, они расселись на стульях и смотрят на пузырьки воздуха, выскакивающие из воды. Мучительно идет время.

– Он на дне, - говорит Пахомыч.
– Я включу динамик.

Противно завизжал раструб динамика на капитанском мостике, потом стих и стало слышно хриплое дыхание человека.

– Вижу объект, - это голос Григория.
– Судно стоит на грунте прямо, но его засосало в песок.

Джентльмен что то залопотал и переводчик поспешно наклонился к Пахомычу. В динамике загудел его голос.

– Посмотри, пролом в правой скуле борта есть?

– Здесь очень темно, иду вдоль борта.

Проходит немного времени. Слышен голос водолаза.

– Пролом есть, в виде треугольника, высотой три метра.

– Это его пробило носом встречное судно, - поясняет Пахомыч.
– Пролезть в него можно?

– Можно, кромки ровные.

– Господин, Хелин, - вежливо склоняется Пахомыч к джентльмену, - какое направление водолазу?

Тот что то торопливо объясняет.

– Георгий, пролезь в пролом, выйди в коридор и дойди до двери номер семь.

– Постараюсь.

Опять ожидание. У меня вдруг замер спасательный конец.

– Я дошел до двери.

– Попытайся ее вскрыть...