– Сенатор Шеш, был ли ваш голос, по существу, решающим в совете?

– Мой голос вывел его из тупика, если это то, что вы имеете в виду.

– Что убедило вас в том, что целью станет Ботавуи?

– Более правильным будет сказать, что я не верила, что нападут на Кореллию.

– Почему?

– Я не допускала, что йуужань-вонги готовы начать атаку на Центр.

– Был ли упомянут Фондор в числе возможных целей?

– Нет.

– Если бы его упомянули, как; бы вы проголосовали?
– Тот же адвокат выразил протест, но Рант быстро махнула мохнатой рукой.
– Я снимаю вопрос, - она приблизилась к балкону.
– Вы, случайно, не встречались с кем-нибудь из командного состава до брифинга по Кореллии?

Шеш снова кивнула.

– Встречалась. За несколько дней до этого я встречалась с коммодором Брандом, который попросил меня переговорить с генеральным консулом Голгой, прежде чем он отправится на Нал Хутту.

– Вы встречались с Голгой?

– Вскоре после этого.

– Какова была природа вашего разговора с генеральным консулом хаттов?

– Мы обсуждали сепаратный мир, который хатты заключили с иуужань-вонгами, и возможность предоставления ими разведывательных данных Новой Республике.

– Генеральный консул Голга в то время сообщил, что хатты, возможно, склонятся к предоставлению такой информации?

– Он намекнул на это, да.

– И вы были готовы поверить ему на слово, хотя считается, что хатты вступили в союз с врагом?

– Протестую, - рявкнул другой адвокат.
– Было доказано, что хатты пытались передать нам информацию, возобновив поставки на Ботавуи, когда ее все еще считали потенциальной целью.

Рант развернулась к трибуналу.

– И поступив так, хатты только усилили наше убеждение, что вместо этого целью является Кореллия.

Глава трибунала, мон-каламари, посмотрел на Вики Шеш.

– Сенатор, вы хотите ответить на вопрос сенатора Рант?

Шеш слегка улыбнулась.

– Я могу только сделать вывод, что хатты, возможно, пытались оставить себе свободу выбора. Я также полагаю, что йуужань-вонгам было прекрасно известно о возможности того, что хатты выдадут нам информацию, и что они использовали эту возможность, чтобы управлять последовавшими событиями. То, что Нал Хутта сейчас готовится к вторжению, говорит о том, что Борга скорее простофиля, чем заговорщица.

Мон-каламари кивнул и устремил взгляд одного глаза на Ранта.

– Хатты не являются предметом этого дознания, сенатор. Вы можете продемонстрировать объективную причину, по которой нужно продолжать эту серию вопросов^

Рант склонила голову, смотря на трибунал из-под своего выпуклого лба.

– Я просто пытаюсь установить последовательность событий, которая привела к неожиданной атаке Фондора.

– Продолжайте, - велел ей мон-каламари. Рант развернулась к Шеш.

– Сенатор, ранее предположения командного состава насчет Кореллии поддерживались информацией о дефиците спайса в определенных планетных системах. Глава государства Фей'лиа утверждает, что Консультативному совету было известно, что эту информацию предоставил Тэлон Каррде и рыцари-джедаи.

– Так нас проинформировали.

– Вам известна какая-либо причина, по которой бывший связной Тэлон Каррде или рыцари-джедаи могли захотеть направить силы обороны по ложному пути?

Ближайший к Шеш адвокат вскочил на ноги.

– Протестую. Требование предположения.

– Нет, я отвечу, - вмешалась Шеш.
– Я ни на секунду не допускаю, что Тэлон Каррде либо джедаи пытались направить нас по ложному пути.

Женщина-готал изучала ее.

– Вы полагаете, что враг манипулировал и ими? Шеш выпрямилась на стуле.

– Я полагаю, сенатор, что джедаи не непогрешимы и что нам не следует смотреть на них, как на своих спасителей. Из всего, что нам известно, йуужаньвонги привезли в нашу Галактику мощь, превосходящую даже Великую силу.

На парящей платформе недалеко от места, где собрался Судебный совет, бывшая телохранительница Исолдера Аштарта открыла люк в личные комнаты принца на борту челнока, который должен был вернуть хапанцев на боевой дракон «Песня войны», находящийся на стационарной орбите над Корускантом. Аш-тарта одарила Лейю самым колючим своим взглядом, прежде чем оставить их наедине.

Исолдер стоял у широкого иллюминатора каюты, повернувшись спиной ко входу. После битвы при Фон-доре события сложились так, что они не встречались почти две недели, а «Песня войны» должна была стартовать на Хапос позже тем днем. Лейя подождала, пока принц отвернется от вида на невозможно высокие башни Корусканта, прежде чем подойти к нему, но выражение боли на его лице всего через два шага заставило ее остановиться.

– Исолдер, мне так жаль, - выпалила она с полными слез глазами.

Он сжал губы, чтобы не сказать то, что собирался сказать, и глубоко вздохнул.