– Уйди! Уйди, грязный святотатец!
– не унималась она, выставив перед собой свои длинные когти чуть ли не в лицо викингу.

– А ведь там и вправду должно что-то быть, раз эта девка не хочет нас пускать,- проговорил Хэймлет из-за спины товарища. Он вообще до смерти не любил рядиться со вздорными бабами и был очень рад, что Олаф оказался на этот раз впереди.

– А это мы легко проверим.- Торкланд ловко схватил женщину за пышную косу и, приподняв над землей, под истошные вопли, сотрясающие древний лес, отшвырнул в сторону.- Молчи, женщина, ты, кажется, нас кормить обещала, такой уговор был.

Финка, видя бесплодность своих попыток, вмиг исчезла среди покосившихся хижин.

Устранив с пути преграду, Олаф важно пнул дверь ногой, та со скрипом отлетела в сторону, открывая товарищам темный проем входа.

– Ну тут и мрак,- проревел урман, переступив порог, и приостановился, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

Хэймлет зашел следом и, обойдя товарища, двинулся вдоль стены. Вопреки ожиданиям финский храм был такой же помойкой, как и жилые хижины. Пол был посыпан соломенной трухой вперемешку с пожелтевшей хвоей, вдоль стен валялись какие-то предметы местного быта, настолько примитивные, что в их краях последние треллы уже давно не пользовались подобными.

– И эта баба думала, что я позарюсь на такое добро?
– усмехнулся Олаф.Надо бы ее забрать, покажем, как люди живут. Заодно и подзаработаем, она ведь ничего, все при ней, за нее на зимних торгах в Гокстеде гривен десять отвалят.

– Да брось ты, был бы корабль,- возразил Хэймлет.- До Гокстеда еще добраться надо, а так таскаться с ней - себе дороже. Видел, какая она строптивая, а будешь воспитывать, так до рынка ведьма измордованная доедет,махнул он рукой.

Глаза привыкли к темноте, и друзья двинулись дальше в глубь помещения. У задней стены из полумрака выступил столб.

– Вот это тихони, вот это кролики... Посмотри, Олаф,- дернул товарища Хэймлет,- вон человек издыхает на веревках.

Викинги подобрались поближе к столбу, к которому был привязан незнакомец.

– Хэймлет, режь веревки, а я его придержу, чтобы не шлепнулся, возьмем хоть это тело за неимением лучшего трофея,-проговорил Олаф и захохотал во все горло. От его смеха даже находящийся без сознания человек пришел в себя, во всяком случае зашевелился.

Они вынесли его на улицу, это был не финн.

Человек был довольно высокого роста, худощав, хотя, крепок, смуглолицый и черноволосый, что вообще было редкостью на берегах Северного моря.

Незнакомец лежал с закрытыми глазами и чутьслышно стонал.

– Ну совсем измордовали парня, тихони, и как они с ним только справились? Я после сегодняшней драки смело, могу утверждать, что любой датский подросток легко разделается с десятком финских мужей,- заметил Хэймлет.

– Да, только если у него на пути не окажется одна Финская мать,отпарировал Олаф, и они дружно рассмеялись.

– Ладно, Олаф, давай отнесем его к воде, пусть напьется, а то смотреть на него жалко.

– Ох ты, датчанин, сердобольный какой стал, на что тебе этот труп сдался, он все равно умрет, а сам не умрет - так финны обратно привяжут, или ты его с собой тащить собрался?

– Нет, не собрался, а только давай попытаемся, вдруг очухается, мне теперь все что угодно - лишь бы финнов заело,-ответил Хэймлет.

– Ладно, как скажешь, я тоже не против им насолить. Говорит она мне, бери, что хочешь, и уходи, а сама, стерва, знает, что и взять нечего доброму человеку,- бубнил Олаф, взваливая на плечо незнакомца.

Они донесли его до реки и окунули с головой, потом вытащили, окунули еще раз и почувствовали, что чужак пришел в себя, он с жадностью глотал прохладную воду. Когда чернобородый напился, Олаф оттащил его от воды и положил на вялую осеннюю траву.

– Лежи очухивайся. А ты чего смотришь? Где еда?
– прокричал Торкланд, увидев на пригорке наблюдавшую за ними Финскую мать.

Она стояла, устремив на викингов сощуренные, полные злобы и ненависти глаза.

– Скоро будет тебе еда,- буркнула на плохом гарда-рикском финка и исчезла из поля зрения.

Незнакомец, похоже, окончательно очнулся. Он был очень слаб, но в карих глазах светилась полная осмысленность.

– Ты кто?
– спросил по-гардарикски незнакомца Хэймлет.

– Медведь Черномогила,- хрипло ответил тот, с трудом открывая рот.- Я словен.- Он отдохнул немножко и добавил: - Уходите отсюда до заката и не отведывайте финской стряпни.- Он обессиленно уронил голову.

– Что он сказал?
– переспросил Олаф.

– Ничего хорошего,- ответил Хэймлет,- говорит, травить нас финны обязательно будут, так чтоб мы ихней еды не ели, ну, а если еды не попробуем, то зарежут, как заснем,- в общем, надо убираться,- прокомментировал чернобородого Хэймлет.