– Дайте год, я еще шестьсот поставлю, - прикидывает в уме князь Тарусский.

– Добро, - улыбается Бренко.

– Ну мы скоро?
– нетерпеливо спрашивает Дмитрий.

– Потерпи, княже, мы даже и не начинали вовсе.

Ошалевший от долгого ожидания князь, валится на трон.

– Лазутчики докладывают, Мамай в гневе. После захвата князем Городецким и воеводой Свиблом Мордовии и избиении ими всех ее жителей, он собирает войско и готовит нападение на Русь, - докладывает Бренко.

– Так этим мордовцам и надо, - говорит князь Белозерский, - за подло пролитую кровь росских воинов на реке Пьяне, за предательство. Надобно бы и нам теперь собирать большую рать, чтобы дать отпор Мамаю.

– Неужели началось, - встрепенулся Дмитрий на кресле.
– Своих мы поколотили, теперь и до татар доберемся.

– Это плохо, что мы своих колотим, лучше бы все вместе колотить татар начали. Но пора уже постоять за честь Руси. Давай, князь Федор, начинай собирать войско, - предлагает Боброк.

– Вчера плечо проклятое онемело, первый раз, как будто. Знать действительно дожили, - князь Федор Тарусский ежиться под теплой накидкой.

В это время в светлицу входит тысячник Вигнут, перебежавший к Бренко после третьего похода русских князей на Литву. В руках у него, завернутый в холщину удлиненный предмет.

– Вот. Княже, просил принести, я принес.

Вигнут раскрывает холщину и все видят удлиненное деревянное ложе с маленькой жестким луком на одном конце и небольшой ручкой на другой части. Дмитрий спрыгивает с кресла и первым хватает оружие.

– Надо же... Штука какая.

Он начинает крутить рукоятку, оттягивая воловью тетиву. Потом нетерпеливо протягивает руку Вигнуту и несколько раз требовательно сгибает кисть. Тысячский догадывается в чем дело и достает из холщевого мешочка черный заостренный обрубок. Дмитрий хватает его и быстро вставляет железную стрелу в паз.

– Это надо же, какую штуку придумали. Княже, неужели и доспех франков пробивает?

– Любые, что наш, что свейский, что татар... Наши самострелы тоже не хуже, но у франков мощнее и тяжелее малость...

Князь наводит самострел на дверь и вдруг нажимает курок. Дзинь... В это время дверь открывается и появляется внук князя Тарусского, Олег. В косяк с громким чваканьем входит стрела. Все немеют.

– В рубахе твой внук родился, - говорит первым Боброк.

– Что это?
– недоумевает юный князь.

Он с недоумением смотрит, на ошалело глядящих, на него людей, потом переводит взгляд на косяк.

– Смотри-ка, железка какая.

– Что тебе надобно?
– очнулся князь Тарусский.

– Княжна Авдотья, просила передать, там она снедь приготовила...

– Ступай вон.

Обиженный внук уходит. Старик с укоризной смотрит на Дмитрия.

– Каждое оружие требует уважения, князь. Но бить им надобно врагов наших.

– Да я ничего... Я...

– Перейдем к войску, - перебивает его князь Федор.
– Объявить надобно о наборе всех князей наших. Гонцов срочно слать надо. Я позабочусь.
– А тебе княже, - обращается он к Боброку, - надобно брать правление над ним. Так я думаю?

– Правильно, - подытожил самый молодой на совете, князь Белозерский."

Татьяна сидит со мной в буфете.

– Миша, ты тот материал, который нам рассказывал, показывал декану?

– Нет. Хотя, на всякий случай, конспект составил и у декана подписал.

– Не глядя подписал, что ли?

– А чего смотреть. Это же конспект.

– Не знаю, но понимаешь, у тебя Дмитрий не тот... Ну как тебе сказать... Он не руководитель Московского государства.

– Так оно и было. Государством руководили его советники...

– Он у тебя тронутый немного...

– Значит я что то не досказал. Дмитрий был воспитан суровыми воинами и оружие любил. Калита хотел иметь внуков воинами и добился своего. А то, что государством руководить надо, этому не успели обучить.

– Ты сегодня свободен?

– Как тебе сказать? Конспект на завтра составить надо.

К столу подошла Гюльнара.

– Здравствуйте, Михаил Иванович. Здравствуй, Татьяна.

– Здравствуй, Гюльнара, садись, пожалуйста, - предлагаю я.