Свидетель обвинения

Аннотация

Агата КРИСТИ СВИДЕТЕЛЬ ОБВИНЕНИЯ Невысокого роста, худощавый, элегантно, почти щегольски одетый - так выглядел мистер Мейхерн, поверенный по судебным делам. Он пользовался репутацией превосходного адвоката. Взгляд серых проницательных глаз, видевших, казалось, все и вся, ясно давал понять собеседнику, что тот имеет дело с весьма неглупым человеком. С клиентами адвокат разговаривал несколько суховато, однако в тоне его никогда не было недоброжелательности. Нынешний подопечный Мейхерна обвинялся в преднамеренном убийстве. - Моя обязанность еще раз напомнить вам, что положение ваше крайне серьезное и помочь себе вы можете лишь в том случае, если будете предельно откровенны. Леонард Воул, молодой человек лет тридцати трех, к которому были обращены эти слова, не реагировал на все происходящее, уставившись невидящими глазами прямо перед собой. Наконец он медленно перевел взгляд на мистера Мейхерна. - Я знаю, - заговорил он глухим прерывающимся голосом. - Вы уже предупреждали меня. Но.., никак не могу поверить, что меня обвиняют в убийстве. Да еще таком жестоком и подлом. Мистер Мейхерн привык верить фактам, ему чужды были эмоции. Он снял пенсне, не спеша протер сначала одно, потом другое стеклышко. - Ну что ж, мистер Воул, нам придется изрядно потрудиться, чтобы вытащить вас из этой истории. Думаю, все обойдется. Но я должен знать, насколько сильны улики против вас и какой способ защиты будет самым надежным. Дело никак нельзя было назвать запутанным, и вина подозреваемого казалась настолько очевидной, что ни у кого не должна была бы вызвать сомнений. Ни у кого. Но как раз сейчас появилось сомнение у самого мистера Мейхерна. - Вы думаете, что я виновен, - продолжал Леонард Воул. - Но, клянусь Богом, это не так. Конечно, все против меня. Я словно сетью опутан, как ни повернись - не выбраться. Только я не убивал! Слышите - не убивал! Вряд ли кто-нибудь в подобной ситуации не стал бы отрицать свою вину. Кому-кому, а мистеру Мейхерну это было хорошо известно. Но в глубине души он уже не был уверен. В конце концов могло оказаться, что Воул действительно не убивал. - Да, мистер Воул, против вас все улики. Тем не менее я вам верю. Но вернемся к фактам. Расскажите, как вы познакомились с мисс Эмили Френч. - Это было на Оксфорд-стрит. Какая-то старая дама переходила улицу. Она несла множество свертков и как раз на середине дороги уронила их. Стала собирать, едва не угодила под автобус и кое-как добралась до тротуара. Я подобрал свертки, как мог очистил от грязи. На одном из пакетов завязал лопнувшую тесьму и вернул растерявшейся старушке ее добро. - Это что же, выходит, вы спасли ей жизнь? - Ну что вы! Обычная услуга. Так поступил бы на моем месте любой нормальный человек. Правда, она очень тепло поблагодарила, даже, кажется, очень хорошо отозвалась о моих манерах, которые якобы такая редкость у современной молодежи. Что-то в этом роде, не помню точно. Ну а я отправился дальше своей дорогой. Мне и в голову не приходило, что мы с нею когда-нибудь увидимся. Но жизнь преподносит нам столько сюрпризов!.. В тот же день я встретил ее на ужине у одного моего приятеля. Она сразу вспомнила меня и попросила, чтобы я был ей представлен. Тогда-то я и узнал, что зовут ее Эмили Френч и что живет она в Криклвуде. Мы немного поговорили. Она, по-моему, была из тех, кто быстро проникается симпатией к совершенно незнакомым людям. Ну вот, а потом она сказала, что я непременно должен навестить ее. Я, разумеется, ответил, что с удовольствием зайду как-нибудь, но она заставила назвать конкретный день. Мне не очень-то хотелось к ней идти, но отказаться было неудобно, да и невежливо. Мы договорились на субботу, и вскоре она ушла. Из рассказов приятелей я понял, что она чрезвычайно эксцентричная особа, и достаточно богатая. Они сообщили мне, что живет она в большом доме, что у нее одна служанка и целых восемь кошек. - А что, - спросил мистер Мейхерн, - о том, что она дама весьма обеспеченная, вам действительно стало известно лишь после ее ухода? - Если вы думаете, что я специально все подстроил... - с обидой произнес Воул, но мистер Мейхерн не дал ему договорить. - Ничего я не думаю. Я лишь пытаюсь просчитать, какие вопросы могут возникнуть у обвинения. Мисс Френч жила скромно, если не сказать - скудно, и сторонний наблюдатель никогда бы не предположил в ней состоятельную даму. А вы не помните, кто именно сказал вам, что у нее есть деньги? - Мой приятель, Джордж Гарви. - Он может это подтвердить? - Не знаю. Прошло столько времени. - Вот видите, мистер Воул. А ведь первой задачей обвинения будет доказать, что вы испытывали денежные затруднения, узнали о богатстве этой дамы и стали добиваться знакомства с нею. - Но это не так! - Да, хорошо бы ваш приятель все-таки вспомнил тот разговор. И учтите: по совету своего адвоката мистер Гарви может заявить, что эта беседа состоялась гораздо позже. Леонард Воул некоторое время молчал, потом, покачав головой, сказал тихо, но твердо: - Не думаю, мистер Мейхерн. К тому же нас слышали несколько человек, и кто-то еще пошутил, что я пытаюсь завоевать сердце богатой старушки. - Жаль, очень жаль. - Адвокат не скрывал своего разочарования. - Но мне нравится ваша откровенность, мистер Воул. Итак, вы познакомились с мисс Френч. Знакомство не ограничилось одним визитом. Вы продолжали бывать в Криклвуде. Каковы причины? Почему вдруг вы, привлекательный молодой человек, заядлый спортсмен, имея столько друзей, уделяли так много внимания старой даме, с которой у вас вряд ли могло быть что-то общее? Леонард Воул долго не мог найти нужных слов. - А я, честно говоря, и сам толком не знаю. Когда я пришел туда в первый раз, она жаловалась на одиночество, просила не забывать ее и так явно выражала свое расположение ко мне, что я, скрепя сердце, просто вынужден был пообещать, что приду еще. Да и приятно было почувствовать, что я кому-то нужен, что обо мне заботятся и относятся, как к сыну. Мистер Мейхерн в который раз принялся протирать стекла пенсне, что служило признаком глубокого раздумья. - Лично я принимаю ваше объяснение, - проговорил он наконец. - Мне вполне понятны ваши чувства. Но у обвинения может сложиться иное мнение. Пожалуйста, продолжайте. Когда впервые мисс Френч попросила вас помочь ей вести дела? - Конечно, не в первый мой приход. Обмолвилась как-то, что почти ничего не смыслит в составлении бумаг, беспокоилась по поводу некоторых своих капиталовложений. Мистер Мейхерн бросил на Воула быстрый, цепкий взгляд. - Служанка мисс Френч, Джанет Маккензи, утверждает, что хозяйка ее была женщиной очень разумной и сама справлялась с финансовыми делами. То же говорят и ее банкиры. - Мне она говорила совсем другое. Мистер Мейхерн снова пытливо посмотрел на Воула. Сейчас он верил ему даже больше, чем прежде. Он прекрасно знал психологию старых дам. Он хорошо представлял себе эту мисс Френч, чье сердце покорил интересный молодой человек, догадывался, каких усилий стоило ей найти повод, чтобы заставить его наведываться к ней. Вполне вероятно, что она разыгрывала полнейшую неосведомленность в денежных делах, просила его помочь - чем не повод? И она наверняка понимала, что, подчеркивая таким образом его незаменимость, лишний раз - а для мужчины совсем не лишний - польстит ему. Она была еще достаточно женственна, чтобы сообразить это. Вероятно, ей также хотелось, чтобы Леонард понял, как она богата. Ведь Эмили Френч, будучи особой очень решительной, по-деловому подходила к любым проблемам. И никогда не стояла за ценой. Вот о чем успел подумать мистер Мейхерн, глядя на Воула, но лицо его при этом оставалось абсолютно бесстрастным. - Значит, вы вели дела мисс Френч по ее личной просьбе? - Да. - Мистер Воул, - адвокат заговорил, специально выделяя каждое слово, теперь я задам очень важный вопрос, и мне необходимо получить исключительно искренний ответ. Ваше финансовое положение было критическим: вы, как говорится, были на мели. В то же время именно вы распоряжались всеми бумагами старой дамы, которая, по ее собственным словам, ничего не смыслила в подобных вещах. Вы хоть раз - так или иначе - использовали в корыстных целях ценные бумаги, находившиеся в ваших руках? Поймите, у нас есть два возможных варианта. Или следует всячески подчеркивать вашу честность в ведении дел покойной и то, что вам попросту незачем было совершать такое преступление ради денег - благодарная старая леди и так бы отплатила вам. Если же прокуратуре есть в чем вас уличить, мы должны выбрать иную линию поведения: дескать, зачем вам было убивать человека, благодаря которому вы могли обманом получать немалые суммы к своим скромным доходам. Улавливаете разницу? Так что хорошенько подумайте, прежде чем давать ответ. Но Леонард Воул вовсе и не хотел думать: - Мне не в чем себя упрекнуть. Я был абсолютно честен; более того, я всегда старался добиться наибольшей выгоды для мисс Френч. - Я вижу, вы слишком умны, чтобы лгать в столь серьезном деле. - Ну разумеется! - воскликнул Воул. - У меня не было причин убивать ее! Даже если допустить, что я намеренно не прерывал знакомства, рассчитывая получить деньги, то смерть ее значила бы крушение всех моих надежд. Адвокат вновь принялся протирать пенсне. - Разве вам неизвестно, мистер Воул, что в оставленном завещании мисс Френч назначает вас единственным своим наследником? - Что?! - Воул вскочил со стула и уставился на мистера Мейхерна в непритворном изумлении, - О Боже! Меня - наследником?! Мистер Мейхерн лишь кивнул в ответ. Воул опустился на стул, обхватив голову руками. - Вы хотите сказать, что ничего не знали о завещании? - Говорю вам - нет. Это совершенная неожиданность для меня. - А что вы скажете на то, что служанка мисс Френч утверждает обратное? Она между прочим заявила, что хозяйка сама намекнула ей, будто советовалась с вами по поводу своего намерения. - Джанет лжет! Погодите, я сейчас все объясню. Она подозрительная и к тому же чертовски ревнивая старуха. Вела себя как сторожевая собака, да-да. Меня она не очень-то жаловала. - Вы думаете, она настолько вас не любит, что даже решилась оклеветать? - Да нет, зачем ей? - Воул выглядел искренне озадаченным и испуганным. - Этого я не знаю, - сказал мистер Мейхерн, - Но уж больно она на вас зла. - Ужасно! Будут говорить, что я добился расположения мисс Френч и вынудил ее написать завещание в мою пользу, выбрал время, когда она была одна, и... А утром ее нашли мертвой. О Боже, как это ужасно! - Вы ошибаетесь, Воул, думая, что в доме никого не было, кроме убитой, прервал его адвокат. - Джанет, как вы помните, ушла в тот вечер раньше обычного: у нее был выходной. Однако в половине десятого ей пришлось вернуться. Она вошла в дом с черного хода, поднялась наверх и услышала в гостиной голоса. Один из них принадлежал ее хозяйке, другой - какому-то мужчине. - Но в половине десятого я.... - От былого отчаяния Воула не осталось и следа. - В половине десятого!.. Так я спасен!!! - Спасены? Что вы имеете в виду? - не понял мистер Мейхерн. - В это время я был дома. Жена может подтвердить. Примерно без пяти девять я простился с мисс Френч, а уже двадцать минут десятого был у себя. Слава Богу! Храни Господь эту подозрительную старуху, Джанет Маккензи! На радостях он даже не заметил, что лицо адвоката по-прежнему сурово и печально. - Так кто же, по-вашему, убил мисс Френч? - Грабитель, разумеется, как сразу и подумали. Замок на окне был взломан. Ее убили ломом, который лежал на полу рядом. Пропали кое-какие ценные безделушки. Если бы не дурацкая подозрительность Джанет да не ее неприязнь ко мне, полиция не тратила бы на меня столько времени, не шла бы по ложному следу. - Ну не скажите, мистер Воул, - возразил адвокат. - Пропавшие вещицы были не так уж ценны. Полагаю, их взяли для отвода глаз. И следы от отмычки на оконном замке какие-то неубедительные. Подумайте сами, мистер Воул. Вы говорите, что в половине десятого были дома, а служанка ясно слышала в гостиной мужской голос. Вряд ли бы мисс Френч стала разговаривать с грабителем. - Да, но... - не найдя, что возразить, Воул растерялся. Вскоре, однако, он сумел взять себя в руки. - В любом случае я здесь ни при чем. У меня алиби. Вам непременно нужно увидеться с Ромейн. И как можно скорее. - Обязательно, - согласился мистер Мейхерн. - Я хотел сразу же встретиться с вашей женой, но она уехала в Шотландию - как только вас арестовали. Насколько мне известно, миссис Воул прибывает сегодня - я вызвал ее телеграммой, - и я намерен отправиться к ней, как только мы закончим нашу беседу. Воул удовлетворенно кивнул; видно было, что теперь он совершенно успокоился. - Да, Ромейн все вам подробно расскажет. О Боже! Все-таки мне повезло. - Простите за чрезмерное любопытство, мистер Воул, вы очень любите жену? - Конечно. - А она вас? - О, Ромейн очень предана мне. Ради меня она готова на все. Чем больше воодушевлялся Воул, рассказывая о жене, тем неспокойнее становилось на душе у мистера Мейхерна. Можно ли вполне доверять показаниям бесконечно любящей женщины?.. - Кто-нибудь видел, как вы возвращались домой двадцать минут десятого? Служанка, может быть? - У нас нет постоянной служанки, только приходящая. - Не встретили ли вы кого-нибудь на улице? - Из знакомых никого. Правда, часть пути я проехал на автобусе. Возможно, кондуктор вспомнит меня. Мистер Мейхерн с сомнением покачал головой. - Есть ли кто-нибудь, кто мог бы подтвердить свидетельство вашей жены? - Нет. Но ведь это и не нужно, не так ли? - Надеюсь, что в этом не будет необходимости. - торопливо заверил его адвокат. - И еще один вопрос. Мисс Френч знала, что вы женаты? - Разумеется. - Вы никогда не приходили к ней вместе со своей супругой. Почему? - Ну.., даже не знаю. - Впервые в голосе арестованного прозвучала какая-то неуверенность и - неискренность. - А известно ли вам, что Джанет Маккензи уверяет, что ее хозяйка была уверена, что вы свободный человек и намеревалась выйти за вас замуж? Воул расхохотался. - Что за дичь! Она старше меня на сорок лет. - Как бы то ни было, факт остается фактом. Так, значит, ваша жена никогда не виделась с мисс Френч? - Нет. - И снова в голосе Воула мелькнуло какое-то напряжение. - Смею заметить, - сухо произнес адвокат, - я как-то не очень понимаю, зачем вы так старательно завоевывали симпатию мисс Френч. Воул вспыхнул и, чуть помявшись, заговорил: - Ладно, буду с вами откровенен. Вы же знаете, что мои финансовые дела оставляют желать лучшего. Я надеялся, что мисс Френч одолжит мне денег. Она явно мне сочувствовала. Но я очень сомневаюсь, что ее занимали мои семейные проблемы. Более того, я понял, что она совершенно уверена, что мы с женой не живем вместе. Мистер Мейхерн, мне очень нужны были деньги. Для Ромейн. Я не стал вдаваться ни в какие разъяснения и решил: пусть думает, что угодно, она часто говорила, что я для нее как приемный сын. Но ни о какой женитьбе речи никогда не было - это все выдумки Джанет. - Это все? Вам больше нечего мне сказать? - Нечего. И опять в его голосе вроде бы прозвучало легкое напряжение. Адвокат поднялся и протянул своему подопечному руку. - До свидания, мистер Воул. - Он посмотрел на осунувшееся лицо молодого человека и вдруг во внезапном порыве произнес: - Несмотря ни на что, я верю в вашу невиновность и надеюсь, нам удастся ее доказать. Леонард улыбнулся открытой улыбкой. - Я тоже на это надеюсь. Ведь у меня верное алиби. И опять мистер Мейхерн промолчал, а потом сказал: Исход дела во многом зависит от показаний служанки. Она ненавидит вас. Это очевидно. - Ей не за что меня ненавидеть, - сказал мистер Воул. Адвокат покачал головой и вышел. - Ну что ж, теперь побеседуем с миссис Воул, - пробормотал он себе под нос. Настроение его было порядком испорчено, так как все складывалось далеко не самым лучшим образом. Воулы жили в маленьком неказистом домике недалеко от Пэддингтон-Грин. Туда и направился мистер Мейхерн. Дверь ему открыла немолодая грузная женщина, скорее всего, та самая приходящая служанка, о которой говорил Воул. - Миссис Воул вернулась? - Да, час назад. Но не знаю, сможет ли она вас принять. - Думаю, сможет, если вы покажете ей вот это. - И мистер Мейхерн достал свою визитную карточку. Женщина недоверчиво посмотрела на него, вытерла руки о передник и осторожно взяла карточку. Потом закрыла дверь перед самым носом адвоката, так и оставив его на улице. Через несколько минут она вернулась, но теперь вела себя гораздо почтительнее. - Входите, пожалуйста. Она провела мистера Мейхерна в небольшую уютную гостиную. Ему навстречу шагнула высокая стройная брюнетка. - Мистер Мейхерн? Вы, кажется, занимаетесь делом моего мужа. Вы сейчас от него? Прошу вас, садитесь. Когда она заговорила, легкий акцент сразу выдал в ней иностранку. Приглядевшись повнимательней, мистер Мейхерн отметил чуть широковатые скулы, пожалуй, излишнюю бледность, очень густые иссиня-черные волосы, характерные жесты. Во всем ее облике угадывалось что-то неанглийское. - Дорогая миссис Воул, вы не должны предаваться отчаянию, - начал адвокат и осекся: было совершенно очевидно, что миссис Воул и не собиралась отчаиваться. Напротив, она выглядела на удивление спокойной. "Странная женщина. Такая невозмутимая, что сам начинаешь нервничать", подумалось мистеру Мейхерну. С самой первой минуты общения с этой женщиной он чувствовал себя неуверенно. Перед ним была загадка, которую ему, как он смутно сознавал, разгадать вряд ли было по силам. - Вы мне все расскажете? Я должна знать все до мелочей. Не надо меня щадить. Ничего не надо скрывать, даже самого худшего. - Она немного помолчала, а потом с каким-то странным выражением добавила: - Я хочу знать и самое худшее. Мистер Мейхерн передал содержание разговора с Воулом. Она слушала очень внимательно, время от времени кивая головой. - Значит, - сказала она, когда адвокат кончил свой рассказ, - он хочет, чтобы я подтвердила, что он пришел домой двадцать минут десятого? - Но ведь он и пришел в это время! - Не в этом дело, - холодно процедила она сквозь зубы. - Я хочу знать, поверят ли моим словам? Кто-нибудь может их подтвердить? Мистер Мейхерн растерялся. Настолько быстро ухватить самую суть! Нет, все-таки было в ней нечто, отчего он чувствовал себя не в своей тарелке. - Никто, - тихо пробормотал он. - Понятно. Минуту или две Ромейн сидела молча, и с губ ее не сходила странная улыбка. Чему тут можно было улыбаться? Чувство тревоги, не покидавшее мистера Мейхерна, усилилось. - Миссис Воул, я хорошо представляю, что вы сейчас чувствуете... - В самом деле? А я в этом совсем не уверена. - Но в данных обстоятельствах... - В данных обстоятельствах мне надо не сглупить. Он посмотрел на нее с опаской. - Миссис Воул, вы слишком перенервничали.., я знаю, как вы преданы своему мужу... - Простите, как вы сказали? Вопрос этот совсем озадачил Мейхерна, и уже с меньшей уверенностью он повторил: - Вы так преданы своему мужу... - Это он вам сказал? Ах, до чего же тупы бывают мужчины! - с досадой воскликнула она, резко поднимаясь со стула. Гроза, которую предчувствовал мистер Мейхерн, разразилась. Ненавижу его! Слышите, вы?! Ненавижу! Хотела бы я посмотреть, как его повесят! Мистер Мейхерн не мог выговорить ни слова. Она приблизилась к нему; голос, взгляд, вся поза ее дышали гневом. - Что, если я скажу, что в тот вечер он вернулся не двадцать минут десятого, а двадцать минут одиннадцатого? Что он знал о завещании, потому и решил убить? И сам - сам! - признался мне во всем?! Что я видела пятно крови на рукаве его рубашки! Что, если я все это скажу на суде? Глаза ее, казалось, насквозь прожигали мистера Мейхерна. Адвокат с большим трудом справился с волнением и ответил как мог тверже: - Вы не можете быть привлечены к даче показаний против мужа. Таков закон. - Он мне не муж! Мейхерн решил, что ослышался. - Не муж! - повторила она, и наступила долгая пауза... - Я была актрисой, играла в Вене. Была замужем, и муж мой жив, но он.., в сумасшедшем доме. Как видите, наш брак с Воулом не может быть признан действительным. И теперь я рада этому! - Она с вызовом посмотрела в глаза мистеру Мейхерну. - Мне бы хотелось услышать от вас только одно, - мистер Мейхерн вновь был адвокатом Мейхерном, человеком, чуждым эмоциям, - почему вы так настроены против.., э.., мистера Воула? - Я не хочу говорить. Пусть это будет моей тайной. - Она слегка улыбнулась. Мистер Мейхерн откашлялся и поднялся со стула. - Нет надобности продолжать этот разговор. Я дам вам знать, когда переговорю со своим клиентом. Эта непостижимая женщина подошла вплотную к мистеру Мейхерну, и он совсем близко увидел ее чудесные черные глаза. - Скажите откровенно, когда вы шли сюда, вы верили, что он невиновен? - Да. - Мне вас очень жаль. - И она снова улыбнулась своей странной улыбкой. - Я и сейчас верю, - сказал мистер Мейхерн. - Прощайте. Пока он шел по улице, перед глазами у него стояло лицо Ромейн. Да, удивительная женщина, дьявольски опасная... Женщины невероятно изобретательны, когда хотят отомстить... Что же теперь делать? Похоже, у бедного малого не осталось ни одного шанса... А может, он действительно убийца? "Нет, - сказал себе адвокат. - Слишком много улик. И дамочке этой я не верю. Она явно перестаралась. И уж конечно не станет болтать всего этого в суде. Да, хорошо бы ей помолчать". Предварительное следствие в полицейском участке шло быстро. Главными свидетелями обвинения были Джанет Маккензи, служанка убитой, и Ромейн Хейльгер, австрийская подданная, женщина, считавшаяся женой Леонарда Воула. Мистеру Мейхерну пришлось-таки выслушать обещанные Ромейн Хейльгер разоблачения. Она доложила полиции, что ее незаконный муж - убийца. Дело было передано в суд. Мистер Мейхерн уже ни на что не надеялся. Похоже, Леонарду Воулу рассчитывать было не на что. Даже то, что защищать его в суде должен был знаменитый адвокат, вряд ли могло что-то изменить. - Если бы удалось опровергнуть показания этой австриячки, - пробормотал мистер Мейхерн, - до чего запутанная история... Мистера Мейхерна особенно мучил один-единственный вопрос. Если Леонард Воул говорит правду, если он действительно ушел из дома мисс Френч в девять часов, с кем же старая леди разговаривала в половине десятого - как утверждает служанка? Единственная возможная зацепка - это шалопай племянник, который в былые времена вился около тетки, выманивая у нее деньги. Джанет Маккензи, как удалось разузнать мистеру Мейхерну, очень благоволила к этому малому и всячески нахваливала его своей хозяйке. Как знать, может, это он заявился в дом мисс Френч после того, как ушел Леонард Воул? Если выяснится, что его не было нигде из излюбленных им мест, значит, эта версия очень даже вероятна... Никаких других вариантов спасения его подопечного не было. Никто не видел, как Леонард Воул входит в свой дом и как он выходит из дома мисс Френч. И никто не видел, чтобы оттуда выходил кто-то другой. Уже вечером накануне суда мистеру Мейхерну неожиданно пришло письмо - с шестичасовой почтой, которое заставило его взглянуть на все совсем с другой стороны. Письмо было запечатано в грязный конверт, бумага - самая дешевая. Мистер Мейхерн еле-еле сумел разобрать безграмотные каракули: Дорогой мистер! Вы вроде бы как хотите спасти маладого мистера. Хотите знать про эту крашеную иностранку - про обман ей-ный и вранье? Тогда преходите севодни вечером на Шоурентс в дом 16, степни. И ни забутте принисти двести фунтов. Спросите мне Могсон. Снова и снова перечитывал мистер Мейхерн загадочные строчки. Все это могло оказаться розыгрышем, но, поразмыслив, адвокат пришел к выводу, что вряд ли таким образом с ним шутят. Он также понял, что теперь только от него зависит, появится ли у Воула шанс спастись. Последний шанс, ибо только доказательство непорядочности Ромейн Хейльгер могло лишить ее доверия, а следовательно, поставить под сомнение правдивость ее показаний. Он обязан во что бы то ни стало спасти своего клиента! И мистер Мейхерн решился... Долго пришлось ему пробираться по узким улочкам, грязным кварталам, вдыхая тяжкий дух нищеты, прежде чем он отыскал нужный дом - покосившуюся трехэтажную развалюху. Мистер Мейхерн постучал в обитую грязным тряпьем дверь. Никто не отвечал. Лишь после повторного, стука послышались шаркающие шаги, дверь приоткрылась - чьи-то глаза осмотрели адвоката с головы до ног, - затем распахнулась, и на пороге появилась женщина. - А, это ты, дорогуша, - проговорила она хриплым голосом. - Один? Хвоста с собой не притащил? Тогда проходи. Поколебавшись, мистер Мейхерн вошел в маленькую очень грязную комнату, освещенную тусклым светом газового рожка. В углу стояла неубранная постель, посредине - грубо сколоченный стол и два ветхих стула. Только немного привыкнув к полумраку, адвокат сумел рассмотреть хозяйку убогого жилища. Это была женщина средних лет, очень сутулая, неряшливо одетая. Неопределенного цвета, давно не чесанные волосы торчали в разные стороны. Лицо до самых глаз было укутано пестрым шарфом. Встретив откровенно любопытный взгляд мистера Мейхерна, женщина издала короткий смешок. - Ну чего уставился? Удивляешься, почему лицо прячу? Что ж, погляди на мою красоту, коль не боишься, что соблазню. С этими словами она размотала шарф, и адвокат невольно отшатнулся при виде безобразных алых рубцов на ее левой щеке. Мисс Могсон снова закрыла лицо. - Как, хочешь поцеловать меня, милашка? Нет? Так я и думала! А ведь когда-то я была прехорошенькая... Знаешь, откуда у меня это украшение? От купороса, чтоб ему... - И она разразилась потоком отвратительной брани. Наконец она замолчала, успокоилась, и недавнее волнение угадывалось лишь в резковатых выразительных движениях ее рук. - Довольно, - наконец нетерпеливо произнес мистер Мейхерн. - Насколько я понимаю, вы хотите сообщить мне нечто важное по делу Леонарда Воула. Я жду. Мисс Могсон хитро прищурила глаза. - А деньги, дорогуша? - прохрипела она. - Гони двести как уговорились. - Сначала я должен получить от вас надежные улики. - Мудрено говоришь. Я женщина старая, какие такие улики. Дай две сотенки, может, у меня и найдется, что тебе надо. - Что же именно? - Ее письма! Ну что - подходящий товар? Только, чур, не спрашивать, как они ко мне попали. Двести фунтов, и письма твои. - Десять, и ни фунтом больше, если письма действительно стоящие. - Что?! Всего десять фунтов?! - Женщина скова перешла на крик. - Двадцать, - ледяным тоном проговорил мистер Мейхерн. - И ни пенни больше. Адвокат поднялся, словно бы намереваясь уйти. Потом, пристально посмотрев на мисс Могсон, достал из бумажника деньги. - Хочешь - бери, хочешь - нет. Здесь все, что у меня с собой, - небрежным тоном произнес он, заранее зная, что при виде денег она сразу сделается более покладистой - слишком велик соблазн. Разразившись проклятьями в адрес адвоката, мисс Могсон сдалась. Подошла к кровати, приподняла матрас. - Забирай, черт с тобой! - Она швырнула на стол пачку писем. - Сверху то, которое тебе нужно. Мистер Мейхерн развязал бечевку, методически перебрал все письма. Женщина не сводила глаз с его бесстрастного лица, пытаясь понять, насколько они ценны для него. Это была любовная переписка Ромейн Хейльгер, и писала она, судя по всему, не Воулу. Отдельные письма Мейхерн читал от начала до конца, иные бегло просматривал. Верхнее письмо он прочитал два раза; на нем стояла дата: день ареста Воула. - Ну что, угодила я тебе? Особенно тем письмецом, что сверху? Пряча пачку в карман, адвокат спросил: - Как эти письма попали к вам? - Ну мало ли как. - Она усмехнулась. - Письма еще не все. Угадай, где была эта шлюха в тот вечер. Я слыхала, как она врала на полицейском суде, будто сидела дома как миленькая. Спроси в кинотеатре на Лайэн-роуд. Там должны ее помнить. Та еще штучка, пропади она пропадом! - Кому адресованы эти письма? Там только имя, в одном письме. - Тому, кто оставил мне это. - Мисс Могсон поднесла руку к изуродованной щеке, пальцы ее при этом повторили уже знакомое мистеру Мейхерну движение. - Его рук дело. Много лет прошло, да я не забыла. Эта иностранка увела его от меня, мерзавка эдакая. Однажды я выследила их, и он в отместку плеснул мне в лицо какой-то дрянью. А она смеялась, будь она проклята! Долго же мне пришлось ждать, чтобы поквитаться с ней за все. По пятам за ней ходила. Теперь-то она у меня в руках, за все ответит. Правда, мистер? - Возможно, ее приговорят к заключению за дачу ложных показаний. - Только бы заткнуть ей глотку, мистер. Эй! Куда же вы? А деньги?! Мистер Мейхерн положил на стол две банкноты по десять фунтов и вышел. Оглянувшись на пороге, он увидел склонившуюся над столом фигуру мисс Могсон. Адвокат решил, не теряя времени, отправиться на Лайэн-роуд. Там по фотографии швейцар сразу вспомнил Ромейн Хейльгер. В тот вечер она появилась в кинотеатре после десяти. С ней был мужчина. Его, правда, швейцар не разглядел, но ее помнит очень хорошо. Она еще спрашивала, какой идет фильм. Сеанс кончился в двенадцатом часу - парочка досидела до самого конца. Мистер Мейхерн ликовал: показания Ромейн Хейльгер оказались ложью. Ложью от первого и до последнего слова. А причиной всему - ее ненависть к Воулу. И чем он ей так досадил? Бедняга совсем упал духом, когда узнал, что говорит о нем та, кого он называл своей женой. Никак не хотел этому верить, твердил, что это невозможно. Впрочем, мистеру Мейхерну показалось, что после первых минут растерянности протесты Воула были уже не столь искренними. Несомненно, он заранее знал, что она скажет. Знал, но не хотел, чтобы узнали другие. Тайна их странных отношений по-прежнему оставалась неразгаданной. Мистер Мейхерн уже не надеялся когда-либо ее разгадать. "Надо немедленно уведомить сэра Чарлза", - подумал он. Это был королевский адвокат, который должен был защищать Воула. Судебный процесс над Леонардом Воулом, обвиняемым в убийстве Эмили Френч, наделал много шума. Во-первых, обвиняемый был молод, хорош собой; во-вторых, уж в слишком жестоком убийстве подозревали этого привлекательного молодого человека; и, наконец, была третья причина столь горячего интереса к предстоящему судебному заседанию - Ромейн Хейльгер, главный свидетель обвинения. Многие газеты поместили ее фотографии, в печати появились также "достоверные" сведения о ее прошлом. Поначалу все шло как обычно. Первыми читали свои заключения эксперты. Затем вызвали Джанет Маккензи, и она слово в слово повторила то, что говорила следователю. При перекрестном допросе защитник сумел раз или два уличить ее в противоречии показаний. Главный упор он делал на то, что, хотя она и слышала мужской голос, не было никаких доказательств, что голос этот принадлежал Воулу. Ему также удалось убедить присяжных, что в основе свидетельства служанки - неприязнь к обвиняемому, а не факты. Вызвали главного свидетеля. - Ваше имя Ромейн Хейльгер? - Да. - Вы австрийская подданная? - Да. - Последние три года вы жили с обвиняемым как его жена? На миг Ромейн встретилась глазами с Воулом. Выражение ее лица было каким-то странным... - Да. Допрос продолжался. Ромейн поведала суду ужасную правду: в ночь убийства обвиняемый ушел из дома, прихватив с собой ломик. Двадцать минут одиннадцатого он вернулся и признался в совершенном убийстве. Рубашку пришлось сжечь, так как рукава были черны от запекшейся крови. Угрозами Воул заставил ее молчать. По мере того как вырисовывался страшный портрет обвиняемого, присяжные, настроенные поначалу доброжелательно, резко посуровели. Но было заметно и другое. Отношение к Ромейн тоже изменилось, ибо ей не хватало беспристрастности, злоба сквозила в каждом ее слове. С грозным и важным видом встал защитник. Он заявил, что все сказанное свидетельницей - злобный вымысел. В роковой вечер ее не было дома, и она, естественно, не может знать, когда вернулся Воул. Он также сообщил присяжным, что Ромейн Хейльгер состоит в любовной связи с другим мужчиной, ради него и наговаривает на обвиняемого, обрекая его на смерть за преступление, которого он не совершал. С поразительным хладнокровием Ромейн отвергала все предъявленные ей обвинения. И тогда при полной тишине в затаившем дыхание зале было прочитано письмо Ромейн Хейльгер: Макс, любимый! Сама судьба отдает его в наши руки. Он арестован! Его обвиняют в убийстве какой-то старухи; его-то, который и мухи не обидит! Ах, наконец пришло время отмщения! Я скажу, что в ту ночь он пришел домой весь в крови и сам во всем признался. Его отправят на виселицу, и он узнает, что это я, Ромейн Хейльгер, послала его на смерть. Воула не будет, и тогда - счастье, мой дорогой! После стольких лет... Наше счастье. Макс! Эксперты готовы были тут же под присягой подтвердить подлинность почерка, но в этом не было необходимости. Ромейн Хейльгер призналась: Леонард Воул говорил правду, лгала она. Теперь, когда показания главного свидетеля обвинения потеряли силу, ничего не стоили и слова государственного обвинителя. Сэр Чарлз призвал своих свидетелей. Воул был допрошен вторично и ни разу не сбился, не запутался во время перекрестного допроса. И хотя не все факты говорили в его пользу, присяжные, почти не совещаясь, вынесли свой приговор: невиновен! Мистер Мейхерн поспешил поздравить Воула с победой. К нему, однако, было не так-то просто пробраться, и адвокат решил подождать, пока разойдется народ. Судя по тому, как он принялся тереть стекла пенсне, он здорово переволновался. Про себя мистер Мейхерн отметил, что у него, пожалуй, вошло в привычку: чуть что, браться за пенсне. Вот и жена говорит ему то же самое. Ох уж эти привычки, прелюбопытнейшая вещь! Да, все-таки чрезвычайно интересный случай. И эта женщина, Ромейн Хейльгер... Как ни старалась казаться спокойной, а сколько страсти обнаружила здесь, в суде! Едва Мейхерн закрывал глаза, перед ним тотчас возникал образ высокой бледной женщины, охваченной порывом неистовой страсти. Любовь ли., ненависть ли... И это странное движение пальцев... И ведь у кого-то он уже видел точно такое. Но у кого? Совсем недавно... Мистер Мейхерн вдруг вспомнил, и у него перехватило дыхание: мисс Могсон из Степни! Не может быть! Неужели?! К нему подошел сэр Чарлз и положил руку ему на плечо: - Ну что, еще не успели поздравить нашего клиента? Был на волоске от виселицы. Идите к нему. Мистер Мейхерн деликатно снял со своего плеча руку королевского адвоката. Сейчас ему хотелось только одного: увидеть Ромейн Хейльгер. Но встретиться им довелось много позже, а потому место встречи большого значения не имеет. - Итак, вы догадались, - сказала она, - Как я изменила лицо? Это было не самое трудное; при газовом свете разглядеть грим довольно трудно, а остальное... Не забывайте, что я была актрисой. - Но зачем?.. - Зачем я это сделала? - спросила она, улыбаясь одними губами. - Я должна была спасти его. Свидетельство любящей и безгранично преданной женщины - кто бы ему поверил? Вы сами дали мне это понять. Но я неплохо разбираюсь в людях. Вырвите у меня признание, уличите в чем-то постыдном; пусть я окажусь хуже, недостойнее того, против кого свидетельствую, и этот человек будет оправдан А как же письма? - Ненастоящим, или, как вы это называете, подложным, было только одно письмо, верхнее. Оно и решило дело, - А человек по имени Макс? - Его нет и никогда не было. - И все же, мне кажется, - сухо заметил адвокат, - мы сумели бы выручить его и без этого спектакля, хотя и превосходно сыгранного. - Я не могла рисковать. Понимаете, вы ведь думали, что он невиновен. - Понимаю, миссис Воул. Я думал, а вы знали, что он невиновен. - Ничего-то вы не поняли, дорогой мистер Мейхерн. Да, я знала! Знала, что он.., виновен!..