Капитан предупредил, что он может вернуться и через несколько месяцев, а Бесс с грустью заметила, что он может вообще не вернуться. Она даже не спросила, зачем Фрост туда отправляется.

Затем Бесс немного успокоилась и просто сказала:

– Я люблю тебя, Фрост. Возвращайся ко мне. Мне плохо без тебя. Я буду ждать.

Наемник ответил ей примерно тем же набором фраз, а потом с тяжелым сердцем повесил трубку.

Следующий день Фрост провел, подгоняя экипировку, читая рапорты всевозможных агентов и информаторов и ожидая, когда придут посылки из Соединенных Штатов - от Маховски и от Бесс, которая обещала выслать браунинг и "Узи".

К утру все необходимое прибыло на место, и капитан потратил еще несколько часов на последнюю проверку. Он снарядил магазины и обоймы, наточил свой и без того острый нож, который носил в сапоге, да и сами сапоги смазал и почистил. В предстоящей операции любая деталь могла оказаться поистине жизненно важной.

А вдобавок это все помогало убить время ожидания. Капитану очень не терпелось познакомиться со своим будущим проводником.

Покончив с делами, Фрост отправился в бар, откуда его должен был забрать Пласкевич. Одет он был в голубые джинсы, кожаную куртку и шестидесятипятидолларовые ботинки.

Капитан вскоре заметил, что все прочие посетители бара носили галстуки, и почувствовал себя несколько неуютно. Однако он не ушел и продолжал стоять у стойки, потягивая виски. Фрост решил, что если вдруг кто-нибудь сделает ему замечание, он представится американским миллионером, у которого есть свои причуды.

Миллионером он, правда, не был, но зато причуд у него было действительно хоть отбавляй.

– Фрост?

Капитан обернулся на голос. Это был Пласкевич.

– Все готово?
– спросил наемник.

Разведчик кивнул. Фрост положил деньги на стойку, допил виски и двинулся за ним к выходу. Когда они проходили через вестибюль, Пласкевич осторожно шепнул:

– Акбар Али Хасан чувствует себя в машине, как в клетке. Поэтому давайте поторопимся.

– Акбар? Это тот парень...

– О котором я вам говорил, - продолжил Пласкевич. Он придержал дверь, пропуская вперед капитана, а потом вышел сам. У входа в ресторан стоял черный "Кадиллак", но там не было никого, кроме шофера.

– А где же ваш дикарь?
– спросил наемник.

– Он сидит в другой машине, - пояснил Пласкевич, - в Равалпинди. Это не очень далеко. Поехали.

– А мое снаряжение?

– Оно уже на месте и ждет вас. Пласкевич жестом пригласил Фроста садиться в машину, потом сел сам, и автомобиль сорвался с места.

– Теперь слушайте дальше, - снова заговорил разведчик.
– На аэродроме в Равалпинди ждет вертолет, который доставит вас на северо-запад от Пешавара, оттуда миль двадцать до Хайберского перевала. Там есть две дороги - одна для грузовиков, другая для верблюжьих караванов. Мы с Акбаром уже продумали, каким путем вам идти.

– Вы очень заботливы, - сказал Фрост, закуривая сигарету и выпуская дым в окно.

Он просто обожал следовать чужим планам.

– Там есть две дороги, - повторил Пласкевич, - но вы с Акбаром воспользуетесь третьей. Надеюсь, вы любите альпинизм?

Глава шестая

Пистолет-пулемет "узи", который переслала ему Бесс, висел за спиной Фроста на легком тонком прочном ремне. Там же висел и вещмешок. Браунинг лежал в кобуре под тяжелым теплым морским бушлатом. Кроме этого, на капитане был еще толстый шерстяной свитер, меховая шапка, подшитые мехом брезентовые брюки, горные ботинки и теплые перчатки.

Он сидел в небольшом углублении в скале и ждал. Он ждал, когда вернется Акбар Али Хасан, который пошел на гребень горы, чтобы проверить, нет ли поблизости советских солдат. Фрост с уважением подумал, что патан двигается бесшумно, словно бесплотный дух. Вот бы так научиться. Но для этого надо было вырасти в горах и иметь десять поколений предков, которые тоже тут выросли.

Акбар действительно ждал их возле вертолета, но вовсе не в машине. Он - скрестив ноги по-восточному - сидел на потертом коврике, а коврик этот лежал на капоте еще одного черного "Кадиллака". Зрелище было весьма живописным.

Сюда еще надо добавить ленты с патронами, которые крест-накрест пересекали грудь этого горного барса и старый, но еще в очень хорошем состоянии карабин "Спрингфилд", который лежал у него на коленях.

Акбар сидел с непокрытой головой, видимо, не испытывая нужды в головном уборе. И действительно, здесь, в умеренных высотах, ему должно быть просто жарко: ведь патан привык к пронизывающим ветрам и морозам родного Хайберского перевала, через который лежал путь всех завоевателей, пытавшихся проникнуть в Афганистан еще со времен Геродота.