Он узнал голос Вероники, которая разговаривала с каким-то мужчиной, но сейчас ему было на это плевать. Капитан чувствовал себя очень уставшим и обессилевшим.

– Хэнк?

– Тихо, - прошептал Фрост.

Он попытался пошевелиться, но что-то ему мешало, давило на грудь. Капитан мысленно пожал плечами и решил, что все равно уснет, даже если и не сможет повернуться.

– Хэнк! Проснись!

Это явно была Вероника; ее рука с острыми ногтями трясла его за плечо.

– Эй, уберите это, майор Карама!
– резко приказала девушка.
– Он же не может пошевелиться.

– А если он попытается бежать?

Фрост очень хотел спать, и эти разговоры ему мешали.

– Не трогайте меня, - пробормотал он.
– Мне и так хорошо. Я никуда не убегу, я хочу спать. Вот когда высплюсь, то может и попытаюсь...

Он вновь хотел перевернуться, но опять ничего не вышло. Фрост сделал усилие и открыл глаз.

Он увидел прямо над собой лицо Вероники. Потом увидел и кожаный ремень, который был закреплен поперек его груди и мешал двигаться. Больше ничего капитан видеть не мог, но догадался, что лежит обнаженный на какой-то койке и нижняя часть его тела прикрыта одеялом.

– Ладно, оставьте меня в покое, - слабо произнес он.

– Подожди, Хэнк, - встревоженно сказала Вероника.
– Потом поспишь. Сейчас ты мне нужен.

– Зачем? Чтобы снова всадить в меня твою чертову иголку? Нет уж, увольте, с меня хватит. Я буду спать, а вы можете идти к дьяволу.

– Но Хэнк.

– Ой, да что ты пристала!
– Фрост раздраженно хлопнул глазом и попытался подняться.

Голова страшно болела, а в следующий миг он понял, что и запястья его прикручены к чему-то. Скосив глаз, он увидел, что лежит на какой-то больничной кровати.

– Какого черта?
– сказал капитан, понемногу приходя в себя.
– Что это вы задумали?

Язык с трудом повиновался ему, слова, казалось, увязают в горле.

– Майор, - сказала Вероника, - освободите его немедленно.

– Хорошо, - ответил мужской голос с акцентом.
– Но смотрите, чтобы вы...

– Это вы смотрите, - вмешался Фрост, - чтобы она не заехала вам пяткой в висок. Это очень крутая девочка.
– А вы...

– Да, знаю, - перебил мужчину капитан.
– Я террорист, по которому тюрьма плачет.

– Он сам признался!
– торжествующе воскликнул человек, которого Вероника называла майором.

– Да помолчите, - устало произнес Фрост и взглянул на обладателя звучного голоса.

Это был невысокий коренастый смуглый мужчина, очень похожий на того турецкого полицейского, который беседовал с Фростом в вагоне-ресторане. Единственным - как казалось - отличием был его нос, сломанный когда-то в нескольких местах. Темные внимательные, слегка навыкате, глаза подозрительно оглядывали капитана. Мужчина с выражением возмущения на лице конвульсивно сжимал большие кулаки. Судя по вздутым венам и разбитым суставам, некогда он был боксером. Видимо, тогда и нос пострадал.

Майор подошел ближе и освободил Фроста от пут.

– Можете сесть, если хотите, - буркнул он.

– А где моя одежда?

– Там, - турок показал на стул в углу комнаты, на котором были сложены вещи Фроста.
– Мы должны были их обыскать.

Капитан посмотрел на Веронику.

– Закрой глазки, крошка, - сказал он.
– Я слишком скромен, чтобы дефилировать перед тобой в голом виде.

С этими словами Фрост опустил ноги с койки и одеяло соскользнуло на пол. Он почувствовал, как его голова резко закружилась, а к горлу подступила тошнота.

– Хэнк, милый!

Фрост вновь посмотрел на девушку.

– За каким чертом надо было стрелять в меня этой иголкой?
– со злостью спросил он.
– Ах, да, вспомнил - я же тебе очень нравлюсь. Представляю, что бы ты со мной сделала, если бы я тебе не нравился. Наверное, четвертовала или сожгла бы на костре.

– Но пойми, Хэнк, у меня не было выхода.

– Ты из полиции?

– Можно сказать. Я работаю в Сюртэ, это французская...

– Я знаю, что такое Сюртэ, - перебил ее Фрост.

– Послушай...

Но капитан не хотел ее слушать.

– А это что за парень?
– он показал на турка, который молча стоял у стены.

– Это Омар Карама, из турецкой военной разведки.

– Очень приятно познакомиться, - со сладкой улыбкой сказал Фрост.

– Хэнк...
– Вероника с мольбой в глазах смотрела на него.

Сердце капитана несколько смягчилось.

– Ну, чего тебе?
– буркнул он уже более дружелюбно.

– Вот, возьми сигарету, - девушка протянула ему пачку, - тогда или тебя вырвет, или ты начнешь думать.