–  Расстели салфетку у меня на коленях, - бросил он ей.

Рози вздрогнула от такого неожиданного приказа, но взяла салфетку, расправила и, просунув руки под стол, положила ее на колени Чарли.

–  Хотите чего-нибудь еще, сэр?

–  Жалко, что я немного опоздал, - раздался вдруг от двери хриплый голос, - а не то тебе пришлось бы расстилать салфетку и мне.

Рози резко обернулась. У входа в кабинет стоял тот, которого она не так давно ранила в руку, - Джонсон, настоящая фамилия которого была Борзой. В правой руке он держал пистолет.

Шеперд мгновенно опустила руку в карман, выхватила нож и только хотела приставить его к горлу Ланга, как почувствовала, что ей сбоку упирается в грудь ствол револьвера. Выражение глаз Чарли говорило о том, что он выстрелит без малейших колебаний.

–  А я и не подозревал, что у детектива Шеперд такие способности официантки, - засмеялся Джонсон - Борзой. - Я ведь запомнил тебя еще тогда, когда ты, стерва, ранила меня. И узнал, когда увидел в ресторане. Ну а где же Холден? В Метроу, со своими дружками?

Рози перевела дыхание. Слава Богу, значит, он не знает, где Дэвид...

–  Брось нож. Только не вздумай бросить его в горло Чарли, иначе он отстрелит тебе сиську. Ты будешь выглядеть ужасно!

Шеперд опустила нож на стол и посмотрела на Ланга.

–  В следующий раз я принесу тебе не бефстроганов, а огромный кусок дерьма...

Глава двадцать шестая

Беременная - это было очень заметно - внучка Рокки, Марисса Штейнберг, наклонилась над своим дедушкой, поцеловала его в щеку и села за стол. Ей можно было дать не больше двадцати лет. Прическа - точь-в-точь как у Вупи Голдберг, а кожа цвета кофе с молоком. Эффектная внешность, признал Стил. Кроме этого, у нее были голубые глаза, такие же, как и у Сэдлера.

–  Наверное, вы удивлены моей фамилией - Штейнберг, - сказала она, когда Рокки представил их друг другу.

Лютер замялся. Действительно, он был удивлен.

–  У моего мужа очень интересная биография. Он родился на Ближнем Востоке.

–  В Израиле?

–  Нет, в Египте. Это длинная история.

Она поставила на стол свою сумочку и стала выкладывать из нее какие-то потрепанные тетради. Подошла официантка, и Марисса первой обратилась к ней:

–  Дорогая, мне кофе, такого же черного, как я сама.

Рокки явно нравилась компания внучки, он улыбался во все тридцать два зуба.

–  Все, - сказала ему она. - Здесь все мои записи и тетради, которые дала мне Селина. Правда, имена только еврейского и христианского происхождения, но я думаю, что этого будет достаточно.

–  Отлично, девочка моя, - кивнул Сэдлер.

–  Итак, давайте посмотрим... Доставайте!

–  Что доставайте? - спросил Стил, чувствуя себя полным идиотом и не понимая, что происходит.

–  Да блокнот же этот, ради Бога!

Блокнот, который они нашли под половицами в магазине Костигена, лежал у него во внутреннем кармане. Лютер извлек его, подержал секунду в ладони и передал Мариссе.

Та сразу же стала его листать.

–  Деда, так это совсем простой шифр, - повернулась она к Рокки. Оказывается, Костиген, или как его там, совсем не гений. Вот смотри.

Она перегнула блокнот на первой странице и заводила пальцем по группам цифр. Сэдлер наклонился над столом и принялся всматриваться в них.

–  Так, молодец, девочка моя. Ты хочешь сказать, что числовой код указывает номер букв в алфавите?

–  Дед, ты у меня умница. Сам догадался.

Она открыла одну из своих тетрадей, на обложке которой Лютер прочитал заглавие - "Мужские имена".

–  Так, числа, числа, - задумчиво проговорила она, поглядывая то в блокнот, то в тетрадь. - Ага, он пронумеровал буквы в обратном порядке. Подумаешь, большое дело... Видите - семь чисел. Не так-то много есть мужских имен из семи букв. Давайте попробуем вот это - Джеффри. Нет, не подходит. У меня есть еще - Лоуренс. Точно! Одно есть. Дед, ты понял систему?

–  Да, теперь все понятно.

–  Ладно, не буду уже ждать кофе, мне надо бежать. Опаздываю на занятия.

Она вскочила со стула, быстро чмокнула Сэдлера в щеку и попрощалась с Лютером и Биллом:

–  До свидания, была рада с вами познакомиться. Дед, оставишь потом эти тетрадки у себя дома, я их заберу. Пока!

И она убежала.

–  Она что, студентка? - спросил Раннингдир.

–  Нет, преподает классические языки в университете Чикаго. Старается побыстрее прочитать курс, а то уже скоро рожать.