Фрост, словно тигр в клетке, расхаживал по комнате, время от времени заглядывая на кухню, чтобы проверить, как там Луиза. Наконец он вошел туда, прислонился спиной к холодильнику и открыл рот, чтобы спросить, чем это она занимается.

Но девушка опередила его. Она подошла к холодильнику и бесцеремонно отодвинула Фроста.

– Отвали, Хэнк.

Он послушно "отвалил", девушка открыла холодильник, взяла что-то и вновь закрыла дверцу. Затем преспокойно повернулась спиной к Фросту и посвятила все свое внимание кухонному столу.

Капитан пожал плечами и подошел ближе.

– Так что ты, собственно, делаешь?

– Я делаю нам завтрак. А ты что думал - атомную бомбу?

– Ага, - глубокомысленно изрек Фрост.
– Значит, завтрак?

– А что, не похоже?

Луиза повернулась к нему, сжимая в руке нож для резки мяса.

– О нет, - с деланным испугом отшатнулся Фрост.
– Я пошутил.

Девушка усмехнулась.

– Я тоже.

Он положил руку ей на плечо.

– Пойдем со мной на минутку.

– Но мясо подгорит...

– Выключи плиту.

– Тогда оно испортится.

– Пусть портится. Выключай.

– Ага, значит тебя я уже разогрела, а мясо пусть остывает?

– Соображаешь, - усмехнулся Фрост.

– А что, по телевизору ничего нет?

– Закрой рот.

Фрост обнял ее, взял сзади за волосы и легонько отогнул голову девушки назад.

– Так ты собираешься поцеловать меня или снять скальп?
– спросила Луиза.

– А как ты думаешь?

Но Фрост не стал ждать ответа. Он впился губами в ее рот, прижимая девушку к себе. Она сунула левую руку за спину. Фрост чуть скосил глаза. Луиза пыталась выключить плиту.

Они, не разжимая объятий, прошли в маленькую спальню, девушка одним движением сбросила на пол покрывало с кровати. Фрост начал расстегивать рубашку, Луиза поспешила ему на помощь. Потом она занялась своей собственной блузкой. Сняла ее, бросила на стул, затем расстегнула замочек бюстгальтера, выпустив на волю упругие груди.

– Меня всегда восхищало, - заметил Фрост, - как это ловко у вас, женщин, получается.

– Практика, - буркнула Луиза.

– Я могу рассказать тебе одну историю...
– начал капитан.

– От которой у меня волосы встанут дыбом?
– перебила девушка.
– Не надо. Если бы я хотела, чтобы мои волосы встали дыбом, то пошла бы не в спальню, а в парикмахерскую.

– Неужели там такое делают?

– Да. Это называется химическая завивка. Ладно, я готова.

Она расстегнула джинсы, молнию, сунула большие пальцы рук за пояс и стянула сразу и джинсы и трусики. Одежда упала к ее ногам. Луиза сбросила сандалии и высвободила ноги.

Фрост тем временем избавился от брюк и всего остального и сделал два шага навстречу девушке.

– Ну, а что теперь, Хэнк?
– спросила она.

– Как что? Будем играть в карты, - с улыбкой ответил Фрост.

– Да, это мысль, - кивнула Луиза.
– Но... Она бросилась вперед и обхватила его руками за шею, капитан положил ладони ей на бедра. Он прижал ее к себе и поцеловал. Так они стояли некоторое время, а потом, движимые единым порывом, опустились на кровать. Девушка легла на спину, Фрост склонился над ней, продолжая целовать и ласкать ее тело. Его пальцы гладили грудь, живот, бедра Луизы.

Он почувствовал, как ее руки сомкнулись у него на спине, наклонился и шепнул ей в ухо:

– Могу поспорить, что когда ты танцуешь с парнем, то тоже любишь задавать тон.

– Да, надо признать, - со смехом согласилась девушка.

Фрост резко взялся за нее, раздвинул ноги и навалился всем телом. Но Луиза не разжимала рук. Фрост снова шепнул:

– А знаешь, мне это нравится. Продолжай задавать тон.

Девушка улыбнулась и взялась за работу. Фрост тихо постанывал от удовольствия, прикрыв свой глаз.

И все-таки он решил, что хорошего понемножку, и если ему доведется танцевать с Луизой, то уж там тон будет задавать только он.

Глава двадцатая

Фрост всегда радовался новой паре обуви. Абдусалем привез ему и Луизе комплект одежды, чтобы они выглядели как туристы. И среди этого была пара мягких белых кожаных туфель. В самый раз на его ногу. Правда, Фрост не очень любил белый цвет, но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят.

Теперь он стоял перед зеркалом и оглядывал себя. Белые туфли, светлые полотняные брюки и белая спортивная рубашка с фирменным знаком на кармане. На шее висел японский фотоаппарат, но тут Абдусалем подчеркнул, что вещь казенная и выдана только на время операции. Повязки на глазу не было - вместо нее египтянин привез очки с тонированными стеклами.