Комната Томми Баумана была типичной для любого мальчика. Тут находились книги, его собственный магнитофон, радио и переносной телевизор, письменный стол, загроможденный разной мелочью, и наполовину собранная дорогая модель самолета. Стены украшали школьные рисунки и пара репродукций известных картин - автопортрет Ван Гога и "Женщина" Ренуара, теплая и манящая.

Винтовка висела на стене на своем месте.

Мальчик указал на нее, и Джерико подошел поближе, но не притронулся к ней. Отполированная ложа блестела, а спусковой механизм покрывал толстый слой смазки. Винтовка хранилась в таком же превосходном состоянии, как и ружья в библиотеке.

– Ты хорошо следишь за ней, - сказал Джерико мальчику.

– Это первое, что я усвоил, когда ее получил. - ответил Томми. - Мой отец отлично разбирается в оружии.

– Можно мне снять ее оттуда?

– Конечно.

Лицо мальчика светилось горделивой радостью собственника.

Лиз Бауман отошла к окну и с обычным отсутствующим видом устремила свой взгляд вдаль.

– Мама познакомилась с отцом во время сафари в Африке. - сказал Томми. - Они и меня обещали взять с собой, когда я научусь стрелять из большого ружья.

Джерико снял со стены винтовку, переломил ствол и осмотрел его изнутри. Ствол был девственно чист.

– Ты чистишь ружье каждый день? - спросил Джерико, вешая винтовку на место.

– Да, сэр, каждое утро перед завтраком, такой у меня порядок.

– И сегодня?

– Да, сэр.

Казалось, мальчик не понял истинной подоплеки вопроса. По-видимому, ему было приятно похвастаться, что он сделал все как следует.

– Что тебя разбудило утром, Томми?

– Выстрелы, сэр, - ответил мальчик. - Мне показалось, что стреляют прямо у меня под окном. Я встал и подошел к окну, чтобы посмотреть. Там был мистер Уилсон, он стрелял в сторону рощи. Потом я услышал уток и решил, что в них-то он и стреляет.

– А потом?

– Ну, потом я подумал, что раз уж я проснулся, то нужно вставать. Тогда я почистил винтовку. Я всегда это делаю перед тем, как умыться и спуститься завтракать. У меня руки после этого всегда в масле. Потом я услышал громкие голоса внизу и решил умыться поскорее. Потом оделся и спустился как раз в тот момент, когда вы с отцом и мистером Уилсоном выходили из папиного кабинета.

– А до этого ты не выходил из своей комнаты? До того, как стал чистить винтовку?

– Нет, сэр.

– Когда ты в последний раз пользовался ею, Томми? Я имею в виду, когда ты из нее стрелял?

– Пару дней назад, сэр. Я стрелял по мишени, тренировался.

Джерико заставил себя улыбнуться.

– И как у тебя получилось?

– Хорошо, правда, сэр. Я выбил три мишени из пяти и набрал девяносто восемь очков.

– Я тоже неплохо стреляю, - сказал Джерико. - Как-нибудь мы могли бы устроить соревнование.

– Здорово! Это было бы потрясающе, сэр.

Джерико вынул из кармана трубку и начал ее набивать:

– Сегодня утром ты не заметил чего-нибудь необычного в своей винтовке?

– Необычного, сэр?

– Например, как будто из нее стреляли и повесили на место, не почистив.

Глаза у мальчика стали размером с блюдце.

– Вы думаете, кто-то мог взять мою винтовку, чтобы... чтобы стрелять в вас, сэр?

– В меня стреляли из такой же. - Джерико поднес к трубке зажигалку.

– Но, сэр, я знал бы, что из нее стреляли. Конечно, если бы ее почистили и принесли в комнату, когда я еще спал... ну, тогда я мог и не заметить.

– Если винтовка была на месте, когда ты слышал выстрелы мистера Уилсона, тогда снайпер стрелял не из нее. Потому что в тот момент он был еще в роще.

У мальчика вырвался вздох облегчения:

– Очень рад, что это так, сэр.

Лиз Бауман внезапно повернулась к ним:

– Вряд ли я поеду кататься сегодня, Томми. Так что если ты хочешь размять Рейнджера...

– Вот здорово! А можно?

– Можно ли... - автоматически повторила она за ним.

– Так можно, мам?

– Беги, - ответила она.

Мальчик вприпрыжку подбежал к двери, помахал Джерико и скрылся. Лиз Бауман прикурила сигарету и снова отвернулась к окну. Джерико склонился над письменным столом, посасывая трубку.

– Насчет того, что случилось ночью, - сказала Лиз, продолжая смотреть в окно. Она явно хотела, чтобы он что-нибудь сказал. Он предпочел промолчать. - Не знаю, что на меня нашло, - медленно, с трудом продолжала она. - Вообще-то я не имею обыкновения посещать спальни наших гостей среди ночи.