Он чувствовал, как его отец проник в землю, слышал в завываниях ветра его смех.

"Неужели это того стоило?
– сердито думал он, оглядывая картину смерти и разрушения вокруг.
– Ты наконец доволен, Ллаурон? Сколько еще сердец тебе нужно разбить, сколько жизней отнять, прежде чем твоя жажда власти будет удовлетворена?"

Сердитый порыв ветра распахнул плащ, и Эши вздохнул. Ллаурон хотел соединиться со стихиями. Теперь уже невозможно понять, что говорит ему ветер.

–  Вы уверены, что я больше ничем не могу вам помочь, Рапсодия?

Рапсодия посмотрела Стивену в глаза, увидела в них заботу, но не смогла заставить себя улыбнуться в ответ.

–  Уверена, - ответила она просто.
– Со мной все в порядке, милорд, спасибо вам. Поступайте с лошадьми, как посчитаете правильным. Если сможете разыскать Анборна, он вам поможет.

Золотистый локон упал ей на глаза, и она убрала его, продолжая смотреть на почерневшие останки башни, в которых резвился ветер, раскачивая колокола, спасшие Наварн от нападения сорболдцев.

Герцог мягко взял ее за руку, провел пальцем по маленькой, покрытой мозолями ладони и почувствовал, как его сердце сжимается от боли: ее рука была холодной и безжизненной.

–  Куда вы направляетесь?
– спросил он, не в силах скрыть беспокойство.

–  К Дому Памяти.
– Рапсодия бросила взгляд в том направлении.
– Ллаурон попросил меня о двух вещах: я должна была рассказать о его поединке с Каддиром, и я это сделала, а еще он хотел, чтобы я защитила Великое Белое Дерево. Я спела охранную песнь молодому деревцу, растущему во дворе Дома Памяти, и собираюсь повторить ритуал, убедиться в том, что все будет хорошо. Я бы отправилась к самому Дереву, но до Гвинвуда слишком далеко, к тому же мне нужно ехать на восток, а не на запад.

Я выполню последнюю волю Ллаурона, а потом возвращусь домой, в Илорк.

–  Рапсодия, вы не могли бы задержаться на несколько дней?
– предложил Стивен.
– Повидали бы детей. Они все время про вас спрашивают.

Рапсодия покачала головой.

–  Не думаю, что это будет разумно, милорд, - вздохнула она.
– Передайте им, что я их люблю.

Герцог Наварн погладил ее холодную руку.

–  Вы же знаете, Рапсодия, мы с вами почти что одна семья. Неужели вы так и не начнете называть меня просто по имени?

Рапсодия задумалась над его вопросом.

–  Нет, милорд, - наконец ответила она и, присев в глубоком реверансе, быстро зашагала прочь, навстречу ледяному ветру.

52

В Гроте Элизиума, под Кралдуржем

Озеро в Элизиуме замерзло не до конца. Эши бежал всю дорогу от Кралдуржа и решил, что имеет смысл сесть в лодку, хотя бы ради того, чтобы предупредить о своем появлении Рапсодию. Она обязательно почувствует его присутствие, если он воспользуется своим волшебством, чтобы заставить воды озера как можно быстрее доставить его на другой берег. Он понимал, что она страдает, что скорбит о смерти его отца, но насколько сильно, он увидит, лишь когда посмотрит ей в глаза. Ему совсем не хотелось причинять ей новую боль своим неожиданным появлением.

В доме было темно, не светилось ни одно окно, словно Элизиум был покинут своей хозяйкой навсегда. Трава пожухла и потемнела от мороза, в беседке царил мрак. Эши начал грести сильнее. Даже песнь, наполнявшая пещеру, больше не звучала, как будто огонь в душе Рапсодии погас.

Как только лодка коснулась берега, Эши выскочил из нее и помчался к дому. Он открыл дверь, вбежал в гостиную и сразу же почувствовал присутствие Рапсодии. Сначала он ее не заметил - свет в комнате не горел, она даже не разожгла огонь в камине. Когда его глаза немного привыкли к темноте, он обнаружил, что Рапсодия сидит на полу перед очагом и смотрит на почерневшие от сажи камни.

Внутри у Эши все сжалось при виде ее горя. Она похудела, безупречные черты лица заострились, вокруг глаз появились черные круги, и казалось, будто она ничего не видит перед собой. Рапсодия сидела со скрещенными ногами, сложив на груди руки и засунув ладони под мышки. Он проклинал себя за то, что не сразу сообразил, куда она отправится после смерти Ллаурона, и за то, что из-за его непонятливости она так долго оставалась одна.

Когда он подошел, Рапсодия посмотрела на него, а потом, прежде чем он успел к ней прикоснуться, опустила голову и слегка сдвинула ворот рубашки и свое ожерелье. Эши сразу понял, что означает этот жест, и у него чуть не разорвалось сердце. Она отдавала себя в его руки, приготовилась принять смерть, не сопротивляясь.

Эши опустился перед ней на колени, обнял, спрятал лицо у нее на плече, принялся ласково целовать шею, пытаясь утешить и подарить успокоение. Рапсодия разжала левую ладонь, и на пол упала свеча Кринеллы. А потом она еще сильнее обхватила себя руками и напряглась. По ее необычному поведению Эши догадался: она ждет от него возмездия, готова к мести за смерть Ллаурона.

Рапсодия прошептала несколько слов, и он их не услышал бы, если бы не был совсем рядом:

–  Прошу тебя, давай быстрее.