–  Ужас! Что еще нам нужно?

–  По два меха каждому и какую-нибудь легкую палатку - наша слишком тяжелая, да еще и воду придется тащить с собой.

Карана наклонилась над отрезом материи, и у нее слетела с головы шляпа. Рыжие волосы, которые она не стригла целый год, рассыпались по плечам.

Владелец лавки, который уже некоторое время с любопытством наблюдал за ними, теперь придвинулся поближе. Карана этого не заметила. Подняв шляпу, Шанд протянул ее девушке и настоял, чтобы Карана надела ее.

–  Вот эта ткань могла бы подойти для палатки, - сказала Карана, щупая газовую материю, из которой вполне можно было бы сшить ночную сорочку, правда не очень скромную, - но нам пришлось бы тащить и шесты, чтобы ее натянуть.

–  Слишком тонкая! Давай-ка обсудим это за чашечкой чая, - предложил Шанд, резко схватив ее за руку, и потащил из магазина.
– Мы вернемся позже, - бросил он через плечо лавочнику.

–  Прекрати, мне больно, - сердито произнесла Карана. Шанд не отпустил ее руку, но сжимал уже не так сильно.

–  Пошли, - сказал он.
– Слишком уж внимательно он на тебя смотрит - мне это не нравится.

Шанд оглянулся как раз вовремя: ставни в лавке со стуком захлопнулись. Появилась вывеска "Закрыто", вскоре лавочник выскользнул с черного хода и направился к городскому центру.

–  Ты выдумываешь, - с раздражением ответила Карана, но как раз в этот момент она ощутила холодок предчувствия и последовала за Шандом к рынку лабиринту маленьких ларьков, где можно было затеряться.

26

ЖЕНСКИЕ ДЕЛА

Шанд вел ее по рынку, направляясь к закусочной, столы и скамьи которой были вынесены на улицу под навес из пальмовых листьев.

–  Никогда больше так не делай!
– воскликнула Карана в бешенстве, выдернув свою руку.

Работница закусочной - пухленькая веселая молодая женщина с черными волосами и румяными щеками, - небрежно смахнув крошки со стола, стояла в ожидании заказа, скрестив руки на своей роскошной груди.

–  Чай из хрена с горчицей для моего друга и холодный чай из мяты с медом и корицей для меня, - сказала Карана с мстительной усмешкой.

–  Чай из хрена!
– в ужасе воскликнул Шанд. Официантка загадочно улыбнулась.

–  Это очень... Ах да! Чай из хрена и горчица - это очень хорошо для пожилого господина. Особенно если у господина проблемы с... молодой подружкой.
– Она громко засмеялась. Карана чуть не лопнула от смеха - такое лицо было у Шанда.
– Чай из хрена один раз, - повторила работница, поворачиваясь, чтобы уйти.

–  Нет, черт побери!
– заорал разъяренный Шанд.
– Я не хочу чай из хрена, с горчицей или без нее! Я слишком стар для подобного вздора. Принеси мне сладкий имбирный чай, да поживей.
– Он встал и двинулся к другому концу стола, злобно взглянув на Карану. Та зашлась от смеха.

–  Слишком стар! О Господи! О, простите меня, - сказала работница, сочувственно потрепав Карану по плечу.
– Должно быть, это очень...

–  Чай!
– вне себя завопил Шанд, и девушка побежала выполнять заказ.

–  А ведь ты забавлялся, когда смеялись надо мной, - заметила Карана с улыбкой, и Шанд тоже рассмеялся.

–  Полагаю, я это заслужил. Уже давно никто надо мной не подшучивал.

Принесли чай. Девушка резко поставила чашку перед Шандом, расплескав чуть не половину содержимого на стол.

–  Ты очень грубо потащил меня через дорогу, - оправдывалась Карана.
– Я этого не люблю.

–  Прости. Нам надо быть осторожнее и не привлекать к себе внимание.

–  С какой стати кто-то станет нас здесь искать?

–  У Иггура шпионы по всему Мельдорину, а уж если он что задумал, ни за что не откажется от этой мысли. Мне бы хотелось, чтобы ты покрывала чем-нибудь голову.
– Он отхлебнул чай и сделал гримасу.
– О, это ужасно! Что она туда положила? Ты только попробуй!

Карана сделала маленький глоток. Вкус действительно был премерзкий.

–  Она просто добавила какие-то травы пустыни. Какое-то женское снадобье. Она лишь пытается помочь мне. Вот, добавь туда меду.
– Отпив своего чая, она причмокнула: - О, как вкусно!

Шанд мрачно пил свой чай.

–  Я размышляю о предстоящем путешествии. Нас могут настигнуть соляные бури.

–  Соляные бури?

–  Бури, когда ветер поднимает столбы соляной пыли. Соль может убить, если ею надышишься.