– Идите позвоните в милицию, - приказал охранник бледной, как смерть, медсестре.
– А мы пока с этой дамочкой разберемся.

Она стремглав выскочила из палаты. Один цербер отпустил меня, снял с плеча мою сумочку, раскрыл, заглянул внутрь, и глаза его полезли на лоб.

– Вот это да! Смотри, Юра, что у нее тут есть! Он протянул открытую сумочку товарищу, и мы с ним увидели там гранату, пистолет Макарова, отмычки и лежащий сверху нож Родиона, испачканный засохшей кровью.

– Да тут целый арсенал профессионального убийцы! Только не трогай руками, - срывающимся голосом произнес тот, еще сильнее заламывая мне сустав. Пусть менты сами разбираются.

– А я и не трогаю. Вот сука, за что ж ты его так?
– стоящий напротив с ненавистью втянул в себя воздух, сверля меня возмущенным взглядом праведника.

– Да, недурно располосовала, - поддержал другой.
– Ну, ничего, теперь свое получишь.

– Это не я, честное слово, - наконец смогла выговорить я с виноватой улыбкой.
– Я просто шла мимо...

– Заткнись!
– он замахнулся на меня локтем. Я инстинктивно пригнула голову и вполне осо знанно наступила острой шпилькой на ногу державшего меня охранника, проколов ему ботинок и всю ступню до самого пола. Тот взвыл от боли и выпустил мою руку. Второго я несильно ударила прямой ладонью по горлу, он сразу выпучил глаза, схватившись за шею, и выронил сумочку прямо мне в руки. Поскольку больше меня здесь ничего не удерживало, я бросилась наутек. Пробегая мимо "Ординаторской", я успела заметить стоявшую у стола медсестру с трубкой в руке и ее устремленный на меня ошеломленный взгляд. Рядом на диване лихорадочно натягивал штаны бой-френд. Теперь они наверняка позвонят в охрану, и та перекроет все выходы из больницы.

Выскочив из отделения, я побежала по коридору, свернула направо, потом налево и увидела в конце окно. Поскольку выбора особого у меня не было, я выхватила из сумочки пистолет, выстрелила на ходу в стекло и, когда оно с грохотом разлетелось на куски, выпрыгнула в темноту...

* * *

Теперь мне нужно было действовать вдвое быстрей. Если милиция станет копать, то они быстро свяжут меня с Родионом и начнут его допрашивать. И кто знает, что он наговорит им, когда придет в себя после обморока. Он ведь понятия не имеет, что случилось на самом деле. А связать все можно было как дважды два.

Дежурная докторша, с которой я встретилась в кабинете, вспомнит, что я говорила об аварии, санитар, который нас привез в больницу, скажет, что я была вместе с Родионом в разбитом джипе, и все, босса возьмут за жабры и начнут трясти. Единственная надежда была на Валентину - та ни за что не подпустит к своему драгоценному больному супругу кого бы то ни было и уж тем более прилипчивых милиционеров. Они смогут добраться до Родиона только через ее труп, а чтобы заполучить этот самый труп, им придется вызывать на помощь всю московскую милицию. С Валентиной лучше не связываться, когда она в гневе.

Я ехала на "частнике" по Ленинскому проспекту в сторону площади Гагарина, где находился дом Клементьевых. Ни с того ни с сего вдруг начали ныть ребра, видимо, сказывались последствия аварии. Чтобы отвлечься, я стала думать о вкусном. Представила себе большие и ароматные куски мяса на ребрышках, запеченного на открытом огне, с румяной корочкой и специями, мысленно съела их, а затем Перешла к поеданию прохладного фруктового салата из кусочков киви, бананов, земляники, ежевики, лаймы, залитых сладким арбузным соком, стекающим по моим губам. Насладиться своим любимым молочным коктейлем из холодильника я, к сожалению, не успела, так как водитель, уже немолодой, но еще интересный мужчина с приятной улыбкой, остановил свой "жигуль" и, повернувшись ко мне, сказал:

– Приехали. С вас сто рублей, - он с хитрым прищуром посмотрел на мою грудь.
– Или по-другому расплачиваться будете?

Мне не жалко было денег, но меня возмутила его наглость.

– Да, пожалуй, вы правы, расплачусь по-другому.

Открыв дверцу, я вышла из машины.

– Постой, ты куда это собралась? Так не пойдет, дорогуша!
– он выскочил вслед за мной, подбежал и, схватив за руку, резко дернул на себя.
– Плати давай, потаскуха!
– и похлопал себя по ширинке.

Иногда мне становится жалко мужчин, которые думают, что если имеют дело с женщиной, значит, могут делать с ней все, что захотят. А ведь подавляющее большинство мужчин уже давно перестало быть сильным полом, и все же по старинке некоторые все еще. продолжают считать себя королями положения, когда оказываются темной ночью в глухом месте один на один с представительницей прекрасной половины человечества.

– Выбирай: или уедешь сейчас по своим делам, или прямо в больницу. Считаю до трех, - тихо, но внятно произнесла я, глядя ему прямо в глаза. Раз...

– Ах ты прошмандовка!
– проскрежетал он, схватив меня обеими руками за плечи, и стал давить, пытаясь усадить на колени перед собой.
– Сейчас я тебе покажу больницу. Работай давай!

Если бы я не была уже на взводе после случившегося в больнице, я бы, может, обошлась с ним помягче. Но я была зла, а потому не стала жалеть. Сильно ударила кулаком снизу между расставленных ног, а другой рукой толкнула от себя. Он упал на асфальт, схватившись за больное место, согнулся пополам и стал кричать. Судя по тому, что под моим кулаком что-то явственно лопнуло в его штанах, кричать ему придется еще довольно долго, причем всю оставшуюся жизнь он будет делать это дискантом. Не обращая больше на него внимания, я повернулась и пошла во двор.