— Ну зря. Занялся бы серьезно. Все лучше, чем ворованные мотоциклы разбирать.

— Как это — серьезно? — не понял Дрын.

— Не знаю. Собрал бы ансамбль, что ли.

— И что?

— А то. Вот смотри: кто сейчас дискотеки ведет?

— Ну Хомяк.

— Вот. А то ты мог бы играть на дискотеках. А Хомяк пусть свадьбы обслуживает.

— Так он не пустит! — проговорил Дрын с нарастающим интересом.

— Пустит. Он — начальник клуба, должен самодеятельность развивать. А не пустит — кляузу накатаешь куда-нибудь, что он зажимает народ. А потом, можно и в Правобережном играть. Там тоже ДК.

— Хм… — Дрын не выдержал и расплылся в ухмылке. — Только инструменты ведь нужны.

— Есть инструменты. Я сам видел. Раз после праздника плакаты в кладовку заносили. Смотрю: стоят — гитары, барабаны. Синтезатор даже. Все в пылище, но есть. Починишь, если что.

— Интересно, — Дрын даже забыл про свое псевдопиво. — Можно попробовать. У нас вроде Рваный на гитаре чуточку может.

— Многие могут. А на клавиши — девочку какую-нибудь найдешь после музыкальной школы. Вон, у Машки спросим, она всех там знает. И будешь песни свои петь, деньги зарабатывать.

— Интересно… — пробормотал Дрын и моментально выключился из разговора, погрузившись в мечты.

Небо за иллюминатором стало черным, прорезались колючие белые звезды. Кирилл этого уже не видел, он тоже задремал, как Машка. Он чувствовал себя очень разбитым.

Все пришли в себя от легкого толчка, от которого чуть-чуть задрожал металлический корпус самолета. В иллюминатор был виден только серый бок орбитальной базы и какая-то рукоятка, выкрашенная ярко-красным. Грохнули люки, заскрежетали неведомые механизмы снаружи.

Через минуту над их головами нависли однотонные потолки базы. Неподалеку группа бойцов-бионетиков неторопливо заходила в двери шлюзового портала, чтобы загрузиться в капсулу и отбыть на очередное задание.

А через три часа, к началу очередного полупериода, в точно такую же капсулу влезли и Кирилл с Дрыном. Машка присоединилась чуть позже, она прощалась со Спартаком.

— Дрын, на спуске будет трясти, — предупредил Кирилл. — Не вздумай орать от страха. А то сразу скажу, чтоб тебя усыпили.

— Смотри сам не заори, — пробурчал Дрын, пристраивая свои нескладные конечности в специальные анхитравматические углубления.

Старт походил на выстрел из пушки, впрочем, Машке и Кириллу это уже было знакомо. Дрын только ойкнул. И, надо сказать, до конца приземления держал себя в руках. Даже когда началась тряска в атмосфере.

В Зарыбинске стояла тихая звездная ночь. Как и в прошлый раз, капсула опустилась неподалеку от города.

Дрын долго смотрел, как капсула, высадив пассажиров, уходит вверх, в небо. Даже когда она совершенно растворилась в темноте, он продолжал смотреть.

— Идем, чего стоишь, — сказал Кирилл. Они втроем зашагали по скошенному лугу, храня полное молчание. С Дрыном Кириллу говорить было особо и не о чем. А Машка, похоже, вообще не настроена была на разговоры. Она казалась печальной.

— Машка, а ты куда теперь? — осенило вдруг Кирилла. — У тебя ж все стекла дома побиты. Пошли к нам.

— Нет, Кирилл, спасибо.

— Да почему? Мать тебя хоть днем, хоть ночью пустит. И слова не скажет.

— Нет, спасибо. Я к соседям пойду. Там тетя Вера, она с мамой дружила. Она тоже меня в любое время пустит.

— Как хочешь, — пожал плечами Кирилл, несколько разочарованный.

Машку они провожали вдвоем почти до самого дома. Но на перекрестке Кирилл остановился и сказал Дрыну.

— Ладно, ты иди. Нам поговорить надо.

— Понял, — легко согласился Дрын и зашагал прочь. Он держал руки в карманах джинсов, и локти торчали в стороны, словно ручки у кувшина.

Кирилл проводил его взглядом, потом повернулся к Машке.

— Ну что, — вздохнул он. — Кончилось кино?

— Кончилось, — кивнула Машка, глядя в землю. — Спасибо вам большое, Кирилл.

— И продолжения не будет?

— Какого продолжения? — Машка по-прежнему не смотрела на него.

— Да так… Дела поделали, теперь разбегаемся — правильно? «Спасибо вам большое» и до свидания.

— Кирилл, я не понимаю…

— Это ничего. Зачем мы теперь тебе нужны? У тебя теперь институт, областной город, книжки, театры, друзья-очкарики.

— Какие очкарики? — Машка чуть оторопела, но Кирилл этого не заметил. Он смотрел на нее и думал: «А что, если сейчас положить руки ей на плечи, прижать к себе, обнять крепко-крепко, найти ее губы… Что будет?»