— Хрящ! — в отчаянии воскликнул Кирилл, рванувшись к узкому металлическому столу.

Восьмиклассник лежал на ржавой поверхности, поджав ноги к груди. Два толстых ремня от комбайна перетягивали его пояс и шею, не позволяя подняться. Под , потолком болтались несколько пластиковых мешков и бутылок с мутными растворами, от них тянулись прозрачные трубочки с иголками на конце. Эти иголки уходили под кожу восьмиклассника на животе, на шее, на бедрах.

И еще Кирилл заметил, что его брючина вся задеревенела от засохшей крови. Хрящ не шевелился и не издавал ни единого звука.

— Хрящ! — Кирилл начал обрывать трубочки, затем принялся распутывать узлы на ремнях, помогая себе зубами. Потом крикнул: — Шерсть, подкинь нож!

— От-тана попала… — прошептал вдруг восьмиклассник, когда Кирилл осторожно перекладывал его себе на руки. — А где все?

— Тихо, тихо… — говорил Кирилл, укладывая Хряща на заднее сиденье джипа.

— Кира… — в полубреду бормотал тот. — Поехали домой, ладно?

— Нет, домой нельзя, — Кирилл уже пытался приспособиться к неудобному «правому» рулю. — Надо в больницу.

— А с этим что делать? — спросил Шерсть, кивнув на трясущегося Поршня.

— Да ничего, — махнул рукой Кирилл. — Пусть валяется…

Родители не услышали, как Кирилл вошел в дом. Зато он уловил их приглушенный разговор на кухне, хотя сначала не разобрал слов,

Он встал перед умывальником, рассматривая бесформенный синяк на виске. После драки голова немного болела. «Надо было, — подумал Кирилл, — пока сидел в больнице, как-нибудь провериться на сотрясение…»

И тут он наконец отчетливее услышал голоса отца и матери.

— Как же Прохоровых не пригласить? — угрюмо говорил отец. — Лешка мне и досок привозил, и в гости всегда зовет…

— Да пригласи, чего ж… — вздохнула мать. — А Ковалевых, Дудиных?

—Да и их надо бы…

— Ох, чем кормить-поить, ума не приложу, — снова вздохнула мать.

— Так, может, водку не будем ставить? Деду Сухареву скажу, он наделает сливовки.

— Стыд это — самогон в такой праздник ставить, — с горечью проговорила мать. — А ну, посчитай, сколько народу получается?

— А сколько вычеркнули — пятерых, что ли?..

Кирилл застыл, не смея пошевелиться. Родители обсуждали, как устроить отцовский юбилей без денег. Без тех денег, которых лишил их сын.

Он начал невольно отступать к выходу — ему захотелось спрятаться за домом и побыть одному. Только как потом возвращаться?

В коридоре он споткнулся и грохнул пустым ведром.

— Кирилл, ты? — тут же отозвалась мать. — Проходи скорей, обед уже три часа ждет.

Кирилл сел за стол. Кусок буквально не лез в горло, он не мог даже поднять глаза от стола. Отец взял с холодильника сигареты и вышел во двор подымить.

— А это что?! — ахнула мать, заметив наконец синяк на виске.

— Ничего страшного, — заверил Кирилл, хотя прекрасно понимал, что для матери, столько натерпевшейся за последние дни, сейчас все страшно.

Неожиданно появился отец.

— Там тебя спрашивают, — сказал он Кириллу с немалым удивлением в голосе. — Вроде, грузины какие-то…

— Грузины? — в свою очередь удивился Кирилл.

— Ага. Или армяне — не знаю.

Кирилл бросил ложку, выскочил во двор. Действительно, у калитки топтались двое кавказцев. Заметив его, один бросил окурок и помахал рукой, предлагая подойти.

— Чего вам? — с подозрением спросил Кирилл.

— Мы от Тагира. Он спросить хотел, сколько ты денег брать будешь?

— Каких денег?

— Он Поршню платит. Сколько ты будешь брать, если этого бешеного выставишь? Тагир сказал, не обидит.

Кирилл замер, на его лице появилась нечаянная усмешка.

— Не буду я деньги с него брать. Вышибалой не нанимаюсь.

— Да ладно… — кавказцы огорчились.

— В общем, так. Снимаете здесь столовую на один день и делаете стол человек на пятьдесят. И чтоб все было по первому сорту, никакой самодельной водки.

— Так, — с воодушевлением проговорил кавказец. — Сколько раз делать? Каждый месяц?

— Какой еще каждый месяц? Один раз сделаете — и разбегаемся. А Поршень больше не подойдет — обещаю.

— Один раз? — недоверчиво переспросил кавказец.

— Один раз. Так и передайте.

«Поршень больше не полезет, — думал Кирилл, возвращаясь в дом. — Поршень без бионетиков — ноль на палочке».

— Пап, мам, — позвал он, оказавшись на кухне. — Зовите на праздник, кого хотите. Я те деньги в долг у вас брал. Я все и сделаю.