– Хорошо.

– Юнис, записывайте: «Восемьдесят семь лет назад наши отцы вывели на этом континенте новую нацию, ценящую свободу и преданную идеалам…»)

Ее руки ловко коснулись переключателей, вовремя включили микрофон, задали программу пунктуации и корректировки, и все это было сделано без суеты.

Она остановилась и посмотрела на то, что получилось.

(– Черт возьми! Как это получилось, Юнис?

– Не спрашивайте, дорогая, а то получится, как у той сороконожки, которая задумалась, в каком порядке переставлять лапки, и разучилась ходить. Бетси мурлычет как котенок. Она рада, что я вернулась.

– И я тоже рад, Юнис, эта машина, то есть Бетси, имеет доступ к библиотеке Конгресса?

– Конечно. Она подключена к федеральной библиотечной сети, хотя вы можете ограничить изыскания одной библиотекой.

– Да, лучше ограничиться одной. Я хочу получить информацию о том, как работает человеческая память.

– Хорошо. Мне это тоже интересно. Мне порой кажется, что в моей памяти появились пробелы. Но я не уверена. Для Бетси лучше всего искать литературу по определенной схеме: ссылки, за которыми следуют выдержки, а затем отдельные пункты из этих выдержек… иначе по такому общему вопросу она получит столько информации, что у нее случится запор, она остановится и не сможет ничего делать, пока не сотрут оперативную память.

– Вы знаете, как с ней обращаться. Я не знаю. Запрограммируйте ее так, чтобы она отбирала теории поведения. Я знаю о Павлове и его работах все, что необходимо: когда у собаки выделяется слюна, экспериментатор должен дать звонок.

– Хорошо, босс. А можем мы потратить еще немного денег?

– Конечно. Если хотите, можем купить египетские пирамиды. Что угодно, дорогая.

– Давайте добудем секретную информацию обо мне, о Юнис Бранке, которой я была.

– Зачем, дорогая! Если вы разглашали государственные тайны, то вам теперь ничего не смогут сделать.

– Мне кажется, что эта информация может восполнить пробелы в моей памяти. Там может быть нечто такое, что вы слышали от меня, после того как я «вернулась», и чего не было в докладе вашего секретного бюро. Тогда бы вы не волновались и знали наверняка, что я не продукт вашего воображения.

– Юнис, если уж я сошел с ума, меня волнует лишь одно: что какой-нибудь знахарь вылечит меня и вы исчезнете.

– Очень мило с вашей стороны, босс. Но я не исчезну; я же обещала.

– Но даже если я сумасшедший, мне лучше им и оставаться: мне будет легче приспособиться к окружающему миру. Юнис, а не помните ли вы чего-либо такого, что случилось между вашей гибелью и пробуждением?)

Внутренний голос на некоторое время замолк.

(– Нет, почти ничего. Были сны и, кажется, вы мне тоже снились. Но был один сон, который не был похож на сон; казалось, что это творится наяву. Но если я вам расскажу, вы подумаете, что я сошла с ума.

– Даже если это так, вы не станете менее очаровательной, дорогая.

– Хорошо, но только не смейтесь, Джоанна. Когда меня не было, я была ТАМ. Я видела старого-престарого человека с длинной белой бородой. У него в руках была большая книга. Он посмотрел в нее, потом глянул на меня и сказал: «Дочь моя, ты была непослушной девочкой, но не очень непослушной, поэтому я даю тебе второй шанс».

– Это был сон, Юнис. Антропоморфизм. Образ из воскресной школы.

– Может быть, босс. Но я здесь, и мне действительно дали второй шанс.

– Да, но его вам дал не Бог. Юнис, моя родная, я не верю ни в Бога, ни в черта.

– Но вы же не были мертвым, а я была. По правде говоря, я не знаю, во что я верю. Наверное, я слишком недолго была мертва, чтобы это выяснить. Но вы не будете возражать, если мы иногда будем молиться?

– Уж не Иисусу ли Христу?

– Перестаньте, Джоанна! А то я начну употреблять все те слова, которые вы считаете «неподобающими для леди». Я не так уж много прошу.

– Ого, да я под башмаком! Хорошо, но я хочу, чтобы молились мы в красивой церкви, с хорошей музыкой и чтобы служба продолжалась не больше десяти минут…

– Но я не имела в виду церковь! Я терпеть их не могу. Там плохие вибрации. Я хотела бы молиться сама по себе, в душе. Джоанна, я вас научу.

– Хорошо. Прямо сейчас?

– Нет, сперва я хочу получить свои данные. Думайте о чем-нибудь отвлеченном, а то у меня возникнут проблемы, как у той сороконожки. Думайте о Вини, вспомните ее в ванной: скользкое тело, покрытое мыльной пеной.

– Очень благочестивый предмет. Гораздо лучше молитвы.

– Откуда вам знать, старый богохульник? Готова поспорить, что вы за всю свою жизнь ни разу не молились.