(– Ом мани падме хум.

– Ом мани падме хум. Вы бы следили за «калиткой», девочка. К чему нам ее всем показывать?)

Доктор Гарсиа захлопал в ладоши.

– Превосходно! Невероятно! Как и все, что касается вашего случая. Вини, вы так можете?

Джоанна плавно встала,

– Конечно, может! Вини, снимайте трико и покажите доктору.

Сестра залилась краской.

– Нет, я не могу! Не верьте ей, доктор. Я только учусь.

– Ерунда. Ей надо только научиться держать равновесие. Приходите недели через две, и она выдаст вам все это не хуже меня.

– Но если не Вини вас этому научила, то кто же?

(– Ой! Осторожнее, босс: он что-то учуял!)

– Сколько вам лет, доктор?

– Тридцать четыре.

– Я научилась этому за сорок лет до того, как вы родились. У меня не было времени поддерживать этот навык, а затем мое физическое состояние не позволяло мне этим заниматься. Но все это вернулось ко мне так быстро, что я должна признать, что даже ребенком я не была такой гибкой, как миссис Бранка.

(– Пусть-ка попробует это проверить.

– Никогда не врите так сложно, босс.

– Послушайте, детка, я врал не краснея еще тогда, когда ваша бабушка была в пеленках. Вернее, ваша прабабушка.)

– Что же… я запишу это в свой отчет… если умудрюсь сформулировать. Вот ваш пеньюар, Джоанна.

– Спасибо.

Она взяла пеньюар, но не надела его.

– Доктор, мистер Саломон позаботится о выплате вашего гонорара и погашении всех расходов. Но я хочу кое-что к этому добавить, чтобы показать, как высоко я вас ценю.

– Врач не должен брать больше, чем ему полагается… и, поверьте мне, мой гонорар весьма велик.

– И все-таки я сделаю это. – Она отбросила пеньюар. – Вини, отвернитесь, дорогая.

Она подошла к нему и прижалась, раскрыв губы для поцелуя.

На мгновение он растерялся, затем обнял ее и поцеловал. Джоанна глубоко вздохнула, ее губы открылись, и она еще плотнее прижалась к нему.

(– Эй, не потеряйте сознание!

– Не мешайте мне, Юнис. Я занята!)

Доктор оторвался от Джоанны, перевел дыхание и серьезно посмотрел на нее. Он наклонился, поднял пеньюар и помог ей одеться.

– Спасибо, доктор.

Она повернулась к нему и улыбнулась.

– Хм… Думаю, что могу без зазрения совести сообщить, что вы в отличном физическом состоянии.

– Мистер Саломон ждет.

– Пожалуйста, скажите ему, что я сейчас выйду.

Джоанна подождала, пока за ним закроется дверь. Затем она прижалась к Винифред и засмеялась:

– Вини, вы отворачивались? Надеюсь, вы ничего не видели?

– Я отворачивалась. Но я все-все видела в зеркале.

– Так вот что такое поцелуй! Дорогая, я уже почти не чувствую себя девственницей.

– Что, хорошо он целуется? Похоже, вам понравилось.

– Я не знаю. Я не могу судить. Дорогой, милый Джейк целует меня, вы видели это. Но он целует меня, словно дядюшка племянницу. Доктор – первый мужчина, который поцеловал меня по-настоящему. Я почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, что чуть было не завалила его на мат. Вы никогда его не целовали?

– Его? Джоанна, дорогая, если бы я даже поцеловала его, а потом сказала бы об этом медсестрам, они бы мне не поверили. Доктор Гарсиа даже по попке никого никогда не похлопает, только рычит.

– Мне кажется, он как-то раз похлопал меня по попке. Но я точно не помню. Тогда я еще не совсем пришла в себя.

– Я знаю. Я видела это и даже не поверила своим глазам. Кстати, вы и вправду заставили бы меня раздеться перед ним? Нет, вы, конечно, шутили.

– Почему же? Заставила бы.

– Да. Но вы пациентка, а я медсестра. Предполагается, что я только робот и надзиратель.

– Но мы-то знаем, что это не так.

– Да… в любом случае, я бы не смогла сделать это упражнение. Оно для меня слишком сложное.

– Я сказала ему, чтобы он пришел через две недели. Тогда вы сможете продемонстрировать ему все, чему вы научились. Напомнить ему?

– О, Джоанна! Вы снова меня дразните. Неужели вы думаете, что я смогу делать это без вашей помощи всего через две недели?