Саломон улыбнулся.

– Джоанна Юнис, молодая и красивая женщина, ваша речь удивительно похожа на речь одного циничного старикана, которого я когда-то знал.

– Разве, дорогой Джейк? Я должна научиться говорить по-другому. Я теперь должна оставить циничные стариковские выходки вам и стараться вести себя как настоящая леди. Если смогу. Но, пожалуйста, не надо разрушать наше милое домашнее хозяйство реформами, а то все получится как у реформистских администраций: то же самое, но менее эффективно и еще дороже. Разве ваши слуги вас не обворовывают?

Юрист несколько смутился.

– Ну… конечно. Но у меня очень хороший повар. Если бы я его уволил, то, в конце концов, за то же жалование я смог бы найти лишь такого, который кладет сахар в подливку. Меня разозлило то, что они вас обворовывают, когда вы совершенно беспомощны. Я бы и не подумал вмешиваться, если бы вы были здоровы. Я вам верну ваше хозяйство в том же состоянии, в каком оно и было.

– Спасибо, Джейк. Сейчас, хотя я и не могу пока назвать себя леди, я уже не чувствую себя циничным стариканом. Я чувствую себя женщиной, которая была больна и еще не совсем поправилась. Мне надо бы прилечь. Вы мне поможете?

– Я позову сестру.

– Джейк… давайте перестанем церемониться из-за моего нового тела. Дайте мне вашу руку. Я могу встать, если вы позволите мне опереться на вас.

Саломон сдался. Он протянул ей обе руки, помог встать и отвел к постели. Джоанна Юнис легла и, накрывшись одеялом, сняла пеньюар.

– Спасибо, Джейк.

– Не за что, Джоанна Юнис.

– Вы придете позавтракать со мной? Или пообедать, если вы не хотите рано вставать?

– Я приду к обеду.

– Буду ждать.

Она протянула ему руку. Он взял ее, чуть поколебался и поцеловал.

Джоанна Юнис не выпустила его руки.

– Подойдите ближе, Джейк, дорогой. – Она взяло его лицо в ладони. – Вы любили ее?

– Да.

– Я тоже.

– Я знаю.

– Произнесите мое имя. Мое новое имя.

– Джоанна… Джоанна Юнис.

– Спасибо вам, Джейк.

Не отпуская рук, она нежно поцеловала его в губы.

– Спокойной ночи, Джоанна Юнис.

Он быстро вышел.

(– Джоанна, сучка-то вы этакая, вы слишком его торопите.

– Вовсе нет!

– Как же нет? Я уже думала, что вы затащите его в постель.

– Смешно подумать!

– И вы сами тоже слишком торопитесь.

– Юнис, перестаньте придираться. Я почувствовала, что мне будет приятно поцеловать его. В конце концов, есть много культур, в которых принято, чтобы мужчины целовались друг с другом в знак дружбы.

– Если вы еще этого не поняли, то должна вам сказать, что вы больше не мужчина – вы гибрид.

– Я заметала. Послушайте, любопытная, этот символ был необходим. Я должна была дать ему понять, что он может до меня дотрагиваться и даже целовать на прощанье… и что это в порядке вещей… В этом нет ничего страшного. Отец всегда целовал меня на ночь, пока я не вырос.

– Ну что же… Вероятно. Джейку придется стать вашим папашей. Не особенно рассчитывайте на это, Джоанна. Я должна вам сказать, девочка, что Джейк может целоваться гораздо лучше. Он может так поцеловать, что у вас внутри все растает, начиная от пупка… и во всех направлениях.

– Что же… возможно, хотя и трудно поверить. А теперь давайте помолчим и постараемся заснуть. Я устала.

– Вы любите меня, босс?

– Я никогда не переставал любить вас, дорогая, и никогда не перестану.

– Я тоже… Жаль, что не могу поцеловать вас перед сном. Спите, босс. Все будет хорошо.)

Но не успела она заснуть, как вошла Вини в халате и тапочках.

– Мисс Джоанна, – тихо позвала она.

– Что, дорогая? Включите свет.

– Мистер Саломон сказал, что вы легли спать…

– Похоже, вы уже спали. Он вас разбудил?

– О нет. Я болтала с мисс Слоун, она сегодня дежурит. Но доктор Гарсиа сказал, чтобы я опустила вашу постель, когда вы ляжете. Как это сделать?

– Я сама могу это сделать, не вставая с постели. Вот так – вниз, а вот так

– вверх. Я еще не спала. Я опущу ее, прежде чем вы уйдете… Можете сказать доктору Гарсиа, что я вела себя хорошо.

– Отлично! Вы можете принять эту капсулу, если хотите. Хотя мисс Слоун говорит, что доктор отменил снотворные.