Все столпились кругом, не зная, что начать. Капитан Райт, бежавший по траве, вдруг за что-то запнулся и упал.

Быстро вскочив на ноги, он невольно посмотрел на предмет, послуживший к его падению.

Райт не верил своим глазам: перед ним лежал Джемс.

Там несут Джемса и тут лежит Джемс! Да от этого можно с ума сойти.

Не раздумывая, Райт поднимает труп Джемса, кладет его на плечо и идет к танцевальной площадке и, там не говоря ни слова, опускает его рядом с Жоржем К.

Вопль отчаяния проносится по толпе.

Затем все, кому возможно, бросаются бежать, наскоро усаживаются на экипажи, на верховых лошадей, а то улепетывают на своих двоих. Паничес– кий страх напал на всех. Между криками отчаяния слышатся угрозы по адре– су Гарри.

Скоро близ Гарри осталась небольшая кучка друзей и несколько самых близких слуг.

Взошедшее солнце осветило необычайную картину: неубранные ковры, раз– ноцветные флаги, гирлянды; на полу ленты, цветы, золотые и серебряные звезды и другие принадлежности котильона. На столах недопитые кружки пи– ва, вина, дамские веера, перчатки.

Все говорило о жизни и радости, и вот тут же эти три страшных трупа!

Они молоды, прекрасны и неподвижны.

Бледные, заострившиеся черты лица с открытыми неподвижными глазами, в которых играет луч солнца, наводят на окружающих холодный ужас. Все сто– ят молча, опустив руки и головы. Полная растерянность.

Но вот прибыл доктор, уехавший уже давно в замок. Он сразу принял на себя команду над слугами, потерявшими от страха головы.

– Скорее, как можно скорее, несите в замок, быть может, можно еще по– мочь, – властно кричит он. – Да торопитесь!

Все бросились исполнять его приказание. Трупы подняли, и печальная процессия с тремя мертвецами начала тихо подниматься в гору.

Гарри сурово молчал. Отчаянию капитана Райта не было предела…

Доктор уехал вперед и с помощью своего слуги уже все приготовил к встрече и осмотру тела.

Жорж К. и мастеровой из города несомненно были мертвы. Потихоньку от слуг доктор указал Райту на красные ранки на шее покойников и прошептал:

– А ведь Джемс-то был прав!

Перейдя к трупу Джемса, доктор прежде всего осмотрел его шею, на ней не было и признака зловещих, красных пятен. На теле также не нашли зна– ков насилия. Только знак голубого лотоса, на левом плече, выступал ярко и в то же время нежно, точно мерцал.

– Тут глубокий обморок с примесью гипноза, – сказал доктор, – есть надежда; помоги, Райт.

После долгих усилий Джемс пришел в себя, его уложили в теплую пос– тель, и Райт, как верная собака, сел его сторожить.

Между тем в замке все еще царил переполох. Последние гости и большинство слуг спешно укладывали свои вещи, торопясь до ночи выехать из замка.

Смит кричал и ругался на всех европейских языках, но ничего не помо– гало. Заставить слуг привести покойников в порядок стоило ему немало труда.

Гарри затворился в кабинете и даже не вышел откланяться гостям.

Настал вечер. Джемс после крепкого сна совершенно оправился и просил позвать к себе Карла Ивановича.

– Ну что, прочли? – был его первый вопрос.

– Да, мистер, и это так печально, что трудно не плакать. Несчастная, несчастная мадемуазель Рита, – и Карл Иванович грустно опустил голову.

– Она погибла от вампира, знала, отчего погибает, и не смела никому сказать, и в этом был ужас ее положения.

– Не жалейте о ней. Карл Иванович, это она сама вампир, это она погу– била Жоржа К. Теперь мне ясно, почему лицо голубой красавицы на балу и вчерашней танцорки показалось мне знакомым. Я видел эти черты в портрет– ной семейной галерее графов Дракула. Это портрет молодой невес– ты-итальянки в белом атласном платье с воротником фасона Медичи. Этот-то воротник и сбил меня с толку, он-то и придал другое выражение лицу кра– савицы.

Теперь же я убежден, что это она, повторяю, она виновница смерти Жор– жа, – горячо проговорил Джемс.

– Не ошибитесь, мистер, мадемуазель Рита – это такое милое, доброе существо, да вот извольте прочесть вам ее записки, они не длинные, – предложил Карл Иванович.

– Хорошо. Читайте.

«До сих пор жизнь моя была не жизнь, а чудная сказка, – начал Карл Иванович. – Я как Золушка нашла своего принца. Но только мой Карло кра– сивее, добрее, богаче и лучше всех принцев мира.

Его замок, мой замок, стоит на высокой горе, кругом сад, а в нем цве– тов, цветов, мои милые, алые розы! Чудные, роскошные… я их люблю и те– перь, несмотря на то, что украшений у меня много, но по-прежнему – одни розы.