Он почувствовал, что она вот-вот заплачет, и погладил ее по волосам.

– Обещаю! Обещаю, я буду ждать, и все будет хорошо, - сказал он.

Еще на въезде в город дождь сменился частым снегом. Крупные хлопья летели навстречу, слепя под дальним светом фар. Мостовая и тротуары уже укрылись белым покровом, и на их фоне дома казались совсем черными с блекло-желтыми пятнышками окон.

– Оглянуться не успели, как зима катит в глаза, - нараспев промолвила Лариса.

– Мне кажется, что я теряю тебя, - сказал Горлов.

– Не знаю, что будет, но сейчас я очень боюсь. Так боюсь, что коленки дрожат. Дай мне время все осознать. Никогда не думала, что может быть так сложно.

Остаток пути до его дома они молчали, держась за руки. Машина остановилась, она долго и внимательно посмотрела на него.

– Не забывай!
– Горлов не услышал, скорее, угадал движение ее губ, почувствовав отчаяние, будто расставался навек, как на похоронах.

Уже распахнув дверцу, он сунул водителю скомканную пачку десяток: "Проводи до дверей. Если с ней что-то случится, я... Я из-под земли вырою!"

* * *

Подходя к парадной, Горлов посмотрел вверх и увидел свет в окнах своей квартиры. Ему стало неловко, он подумал, что впервые в жизни не хочет видеть жену и детей.

Он долго стоял под сыплющимся сверху снегом. На улице было тихо и сиротливо, как на картинках в Рождественскую ночь. Он вспомнил Ларису, ее лицо, будто много раз видел во сне, и понял, чего она так боялась. Это был страх перед тем, что может случиться. И страх от мысли о только что пережитом. Он будто прочитал ее мысли, и ему тоже стало страшно.

– Привет!
– Горлов увидел вышедшего с собакой соседа.
– Что ты тут делаешь? Занесло тебя, Боря, как Деда Мороза.

Едва он нажал кнопку звонка, как услышал топот и крики: "Папа приехал! Папа приехал!"

Дверь открылась, и, пряча от жены лицо, он схватил Никиту и поднял его так высоко, что тот завизжал от удовольствия.

– Наконец-то! Пока ты ехал, совсем остыл пирог, - не замечая, что невпопад, сказала Нина и подставила щеку.
– Не целуй - запачкаешься, я вся в муке!

Он лег спать первым, но не смог уснуть, слыша, как возится Нина, укладывая детей. Потом свет всюду погас, в ванной прошумела и смолкла вода. Через несколько минут он почувствовал ее рядом и, повернув голову, увидел в полутьме лицо жены. Она что-то прошептала, обнимая его крепко, будто радовалась, найдя то, что искала.

После она сразу заснула, тесно прижавшись к нему спиной, а Горлов мучился удивлением, почему страсть к другой женщине делает супружескую близость такой завершенной. И что такое измена?

Он видел Ларису, ему слышался ее голос, и он не заметил, как провалился в сон - обесцвеченный и беззвучный.

2.14. ОБМИРАЕТ ДУША НА КРУТЫХ ВИРАЖАХ

Рубашкин позвонил, прорезавшись сквозь утренний сон тревожной трелью междугородней связи.

– Так тебя еще не арестовали?
– спросонья буркнул Горлов.

– Меня? Никто и не собирался, а вот почему ты до сих пор не звенишь кандалами - большой вопрос!

– Пока ты на свободе, мне кандалы навешивать не за что, - ответил Горлов, сообразив, что если Петра не взяли, то и ему опасаться нечего.

– Если я шпион, то ты - круглый дурак. Из тех, которым всегда везет, рассердившись, закричал Рубашкин.

– Ничего не понимаю, - сказал Горлов.

– Поймешь! Завтра встань пораньше и купи "Литературную газету", - в Москве она уже продается. На четырнадцатой странице прочтешь о себе много интересного - может, тогда поумнеешь!

– Так ты в Москве?
– спросил Горлов, но в трубке уже зудели частые гудки отбоя.

* * *

Повесив трубку, Рубашкин перешел к внутригородскому таксофону и набрал номер редакции.

– Пожалуйста, позовите Щекочихина!

Он долго ждал, слыша смех, гул голосов, треск и шумы в телефонной линии.

– Слушаю!

– Это Рубашкин! Прочел, все очень здорово. Спасибо, Юрий Петрович! Вы даже не представляете, как важна ваша статья.

– Напечатать - это полдела, даже четверть. Главное - результат. Будешь в Москве - заходи. И привет всем питерцам. Извини, старик, тороплюсь! Всего!

Рубашкин пожалел, что Щекочихин не захотел с ним встретиться. Но обиды не было. В конце концов кем был Петр для знаменитого на весь Союз очеркиста? Обычным посетителем, одним из многих. Это для него сегодняшняя статья -событие, а для Щекочихина - мелкий эпизод. Статья напечатана забудем!