После полоскания мистер Морли критически осмотрел результаты своей работы:

– Мне кажется, всё в порядке. Закройте рот, осторожно, прошу вас… Ничего не беспокоит? Пломбы не мешают? Откройте, пожалуйста. Да, всё, похоже, в полном порядке.

Эркюль Пуаро встал с кресла, ощущая себя свободным человеком.

– Ну, до свидания мсье Пуаро. Надеюсь, вы не обнаружили преступников в моем доме?

Пуаро улыбнулся:

– До того, как я побывал у вас, преступником мне казался каждый. Сейчас, думаю, все будет не так.

– Да, безусловно, между «до» и «после» – огромная разница. Опять же, мы, дантисты, нынче уже совсем не такие изуверы, как раньше. Вызвать вам лифт?

– Нет-нет, я спущусь по лестнице.

– Как пожелаете. Лестница как раз рядом с лифтом.

Выходя, Пуаро вновь услышал звук льющейся воды за закрытой дверью. Он спустился на два пролета и, подойдя к последней лестничной площадке, увидел, как к двери провожают полковника колониальных войск. Смягчившемуся Пуаро он показался совсем не таким отвратительным, как раньше. Возможно, он прекрасный стрелок, на счету которого немало тигров. Нужный, в общем, человек – настоящий страж империи.

Пуаро зашел в приемную за шляпой и тростью. Беспокойный молодой человек был все еще там, что несколько удивило Пуаро. Еще один пациент читал «Филд» [11] .

Пуаро взглянул на молодого человека с новообретенным добросердечием. Тот все еще выглядел пугающе – словно действительно собирался совершить убийство, – но все же убийцей не был, тепло подумал Пуаро. Несомненно, вскоре страдания молодого человека закончатся и он вприпрыжку сбежит по лестнице, счастливый, улыбающийся, не желающий никому зла…

Портье вошел и произнес ясно и твердо:

– Мистер Блант!

Мужчина за столиком отложил «Филд» и поднялся. Он был среднего роста, средних лет, среднего сложения. Хорошо одетый, спокойный мужчина проследовал за мальчиком.

Один из богатейших и наиболее влиятельных людей Европы – но и ему приходилось, как и всем остальным, идти на прием к дантисту, и он, конечно, нервничал перед приемом, как и любой другой… Раздумывая над этим, Пуаро двинулся к двери, забрав шляпу и трость. На ходу сыщик обернулся, и ему пришло в голову, что у молодого человека должна быть очень острая боль.

В прихожей Пуаро остановился перед зеркалом, чтобы пригладить усы, приведенные в легкий беспорядок манипуляциями мистера Морли. Едва он закончил, лифт опустился к приемной и оттуда появился портье, что-то фальшиво насвистывающий. Заметив Пуаро, он оборвал свист и поспешил открыть парадную дверь.

В этот момент перед домом остановилось такси, и из машины показалась женская ножка. Пуаро рассматривал ее с галантным интересом. Аккуратная коленка, чулки высокого качества. Совсем неплохо… Но туфля не понравилась бельгийцу. Совершенно новая лакированная туфля с большой блестящей пряжкой. Он покачал головой. Никакого стиля, сплошная провинциальность.

Между тем дама выбралась из такси, зацепившись при этом другой ногой за дверь; пряжка отлетела и упала, звеня, на мостовую. Пуаро галантно наклонился, подобрал ее и вернул владелице с поклоном.

Увы! Ближе к пятидесяти, чем к сорока. Пенсне. Неприбранные волосы цвета прелой соломы, одежда не к лицу – да еще и в тоскливых зеленых тонах! Она поблагодарила, уронив пенсне, а потом и сумочку. Пуаро – если уже не галантен, то по-прежнему безупречно вежлив – поднял и их.

Она поднялась к двери дома номер 58 по Куин-Шарлотт-стрит, а сыщик прервал шофера, жаловавшегося на скудные чаевые.

– Вы ведь свободны, hein? [12]

– Вот именно, свободен, – мрачно сказал шофер.

– Как и я! – воскликнул Пуаро. – Свободен от забот!

Водитель посмотрел на него с подозрением [13] .

– Нет, мой друг, я не пьян. Я только что был у дантиста и еще шесть месяцев не увижу его. И это прекрасно!

Телефон зазвонил без четверти три.

Эркюль Пуаро, расположившись в мягком кресле после прекрасного ланча, наслаждался покоем. Когда раздался звонок, он не двинулся с места, дожидаясь, пока преданный Джордж возьмет трубку.

– Eh bien? [14] – поинтересовался Пуаро, когда Джордж со словами «минутку, сэр» опустил трубку вниз.

– Это старший инспектор Джепп, сэр.

– А! – Пуаро поднес трубку к уху. – Eh bien, mon vieux [15] . Как дела?