— Какая муха вас укусила? Объясните же мне, черт возьми!.. Я иностранец...

— Вон! Вон отсюда! — продолжал бушевать чиновник,— Я не позволю! Я верноподданный Ее величества королевы Вильхемины!

С письменного стола он схватил огромный колокольчик. Фандор понял, что пора ретироваться. «Надо пока что избегать скандала,— думал он, выходи из кабинета.— Нечего сказать, хорошенькое впечатление производит здесь имя Елены Майенбургской!.. Что же мне теперь делать? Попробую навести справки в департаменте морских перевозок».

И придав своему лицу как можно более значительное выражение, Фандор вошел в другой кабинет. Его хозяином оказался длинный-длинный тощий господин, который, было похоже, вот-вот переломится в пояснице. Фандор отвесил ему вежливый поклон.

— Не знаю, сударь, к вам ли я должен обратиться,— начал он,— но я иностранец и надеюсь, что вы простите мне возможную ошибку. Я увидел на дверях вашего кабинета изображение корабля и подумал, что вы, должно быть, в курсе передвижения всех морских судов. Мне хотелось бы узнать, где находится сейчас броненосец «Роттердам», когда он прибудет в гавань Амстердама и когда, следовательно, я смогу увидеть пребывающего па нем графа д'Оберкампфа?

И желая произвести хорошее впечатление, Фандор добавил:

— Это мой друг...

Видимо, Фандору в этот день было суждено попадать впросак. Чиновника, который в начало благосклонно взирал на посетителя, как будто подменили. Он закричал, брызгая слюной:

— Вы негодяй! Вы не знаете, с кем имеете дело! Я вызову вас на дуэль, вы кровью заплатите за свою наглость! Как вы посмели произнести здесь имя графа д'0бсркампфа? Вы еще, чего доброго, спросите меня о Елене Майенбургской! Вы шпион! Вы явились, чтоб скомпрометировать меня! Не выйдет! Да здравствует королева Вильхемина!

С неожиданным проворством тощий чиновник протянул длинную руку и схватил Фандора за грудки:

— Кричите: «Да здравствует Вильхемина!» — или я убью вас...

— Да здравствует Вильхемина! — без особого энтузиазма прокричал Фандор. Ему, в общем, было все равно.

«Это страна буйнопомешанных,— ворчал он, выходя из здания ратуши.— Обращаться к здешним чиновникам опасно для жизни. Попробуем что-нибудь другое».

Неподалеку находилось заведение, напоминающее кафе. Зайдя внутрь, Фандор потребовал пива, и минуту спустя ему принесли большую пенящуюся кружку и трубку, набитую табаком. «Трубку я не просил,— подумал журналист,— но, наверное, здесь так принято. Ну что ж, сделаем еще одну попытку». И, глядя прямо на официанта, Фандор громко произнес:

– Долой Елену Майенбургскую! Да здравствует Вильхемина!

Журналист был уверен, что на этот раз он попал в точку и что народ, в лице официанта, поддержит его. Но не тут-то было. Физиономия у официанта перекосилась, и он заорал что было мочи:

— Долой Вильхемину! Да здравствует Елена Майенбургская!

Свое восклицание он сопроводил длинным высказыванием по-голландски. Фандор ничего не понял, и красноречие официанта пропало втуне. «Да что же это за напасть! — подумал журналист.— Что ни удар, все мимо... Ну-ка еще разок!»

— Долой графа д'0беркампфа1 — крикнул он и приготовился к катастрофическим последствиям.

Он не ошибся. Глаза официанта налились кровью. С криком: «Да здравствует граф д'0беркампф!» —он кинулся на Фандора. Терпению журналиста пришел конец. Уклонившись от нападающего, он схватил его за шиворот, резкой подсечкой лишил равновесия и швырнул в большой чан, где отмачивалась соленая треска.

– Если так будет продолжаться,— ворчал он, поспешно ретируясь из кафе, - мне не удастся завязать в этом городе много дружеских связей... Одно, во всяком случае, я знаю теперь точно; имена Елены Майенбургской и графа д'0беркампфа здесь лучше не произносить...

Неожиданно для себя он оказался перед королевским дворцом. У входа он увидел группу офицеров и членов дворцовой охраны, вооруженных алебардами. Они о чем-то разговаривали «Красивые костюмы... Как в опере!» — подумал Фандор. проходя мимо. Вдруг он замедлил шаг, потом остановился и вернулся обратно. Новая идея зародилась в его голове. Сняв шляпу, он вежливо обратился к одному из офицеров:

— Прошу прощения! Я иностранец и хотел бы получить от вас маленькое разъяснение...

— Я к вашим услугам,—сказал офицер, поклонившись.

— Я слышал,— продолжал Фандор,— что ваша всемилостивейшая королева Вильхемина охотно удостаивает аудиенции людей искусства, приезжающих в Амстердам. Я художник и литератор. Могу ли я надеяться удостоиться такой чести?

— Я готов помочь вам, любезно ответил офицер. Соизвольте следовать за мной, я провожу вас в канцелярию двора Ее величества, где вы сможете подать соответствующее ходатайство. У вас есть удостоверение личности?

— Да, конечно.

— Тогда нет сомнения в том, что аудиенция будет вам предоставлена.