— Ты еще, что-то заметил? — профессор с ярко выраженным удивлением посмотрела Боуда. Тот кивнул головой.

— Бронзовые держатели для факелов!

— И что в них странного? — вновь удивилась профессор Коэл.

— Что? — переспросил Боуд и тут же задал вопрос. — Как ты думаешь, Энн, какой длины мог быть средневековый факел?

— Не знаю. Может, сантиметров семьдесят — восемьдесят. Врят ли больше.

— Я тоже так думаю. А теперь смотри, — Боуд пододвинул одну из фотографий к профессору. Там была изображена ниша, а под ней держатель для факела.

— Что? — профессор Коэл непонимающе уставилась на Боуда. — Можешь считать меня полной дурой, но я действительно ничего не понимаю.

— Поправь меня, если я ошибаюсь, Энн. Обычно такие держатели крепятся на стенах на высоте не менее метра. А эти расположены у самого пола.

— И правда, — прошептала профессор Коэл, рассматривая фотографию.

— Но и это ещё не всё, — продолжал Боуд, — раз там стоят держатели, то можно с уверенностью предположить, что туда должны были вставить факелы.

— Ну, разумеется. Это любому человеку понятно, — согласилась с Боудом профессор Коэл.

— Ну, а вот что непонятно. Если факел вставить в держатель, то верхняя часть факела. окажется на уровне. нижней части ниши. Ты понимаешь меня, Энн? — Боуд устремил на неё пристальный взгляд. — Получается странная штука. Если держатель для факела, а факел, несомненно, должен гореть, то он.

— Подожжёт икону, — прошептала профессор Коэл.

— Вот именно, — Боуд кивнул, — зачем, спрашивается, нужны эти держатели? Зачем нужны факелы? И зачем нужны иконы? Ведь получается, что факелы и иконы. исключают друг друга, располагаясь таким образом. Не странно ли, Энн?

— Очень странно, — пробормотала профессор Коэл, — зачем тогда создатели этого зала устроили эти странные держатели? Они что, хотели поджечь иконы?

Боуд отрицательно покачал головой.

— Нет, Энн. Нет. Будь это так, они не стали бы направлять взгляды святых на лицо Иоанна Грозного.

— Действительно, — профессор Коэл подняла на Боуда совершенно растерянный взгляд. — Что же получается, Джеймс? Люди, которые построили зал святых.

— Построили его на взаимоисключающих вещах, — подхватил Боуд, — и это очень и очень странно. Следи за моей мыслью, Энн. Устроители зала сооружают на полу лицо Иоанна Грозного. После этого они каким-то образом направляют взгляды всех двадцати пяти святых на это лицо. И после этого устанавливают под ними факелы, чтобы сжечь этих самых святых.

— Исключено, — сразу возразила профессор Коэл, — сжигать иконы в средневековой России было равносильно смерти. Это было самое страшное преступление. Кощунство. И уж никоим образом так бы не мог поступить Иоанн Грозный.

— Тогда зачем факелы под иконами? — задал в упор вопрос Боуд.

Профессор Коэл беспомощно пожала плечами.

— Я не знаю, Джеймс. Но всё это непонятно и странно.

— Вот именно! По этой причине я и думаю, что мы на правильном пути.

— Мне трудно возразить тебе, Джеймс, — призналась профессор Коэл, — возможно, ты и прав. Но ведь гроба не было в зале. Значит миф неправда.

— А если гроб. был не в зале? — Боуд поднял на профессора задумчивый взгляд и продолжал:- А если гроб князя и не должен был… находится в зале?

— Я снова не понимаю тебя, Джеймс!

— Вспомни ту головоломку, Энн. Там упоминается гроб. Но упоминается после матери, сына и ангела.

— Чёрт, Джеймс, а ведь ты прав! — профессор Коэл лихорадочным движением сняла запотевшие очки и начала протирать их. — И что ты думаешь по поводу всего этого?

— Я думаю, мы на правильном пути, — ответил Боуд, — я думаю, что из этого зала. есть потайной ход.

— Ты знаешь, где потайной ход? — профессор Коэл замерла. Перестав протирать очки, она, не мигая, смотрела Боуда. В ответ послышался раздражённый голос Боуда.

— Энн, стал бы я столько думать, если бы знал, где он находится? Всё, что у нас есть — это лицо Иоанна Грозного, места для этих святых и бронзовые держатели. Всё это сделано неспроста, я убеждён в этом. Но для чего именно, я понять не могу. Мы можем рассчитывать только на них. Возможно, что именно в одном из этих предметов и скрыта невидимая пружина или механизм, с помощью которого и откроется потайной ход. Не знаю. Мне надо подумать.

— Подумай, Джеймс. Я не буду тебе мешать, — профессор Коэл встала и спросила, прежде чем уйти: — Может тебе обед сюда принести?

Боуд кивнул.

— И обед, и ужин. и много кофе, Энн. Мне понадобится очень много кофе. — Я всё сделаю!

— Спасибо, Энн, — вдогонку ей крикнул Боуд. Профессор Коэл, не оборачиваясь, кивнула головой.

Пообедав и получив свой кофе, Боуд устроился удобно в кресле и погрузился в размышления. Следует ещё раз тщательнейшим образом всё продумать.