– Проверь деньги, – велела Ли.

Сосредоточенно нахмурившись, Ю опустился на корточки и открыл защелки чемодана. Ли и двое ее телохранителей на мгновение отвели взгляд от лестницы, чтобы посмотреть на поднимающуюся крышку. В этом и заключалась их ошибка.

Словно по сигналу, из густых зарослей на склоне над тем местом, где залегли пятеро громил МакДермида, поднялся Фэн Дунь с автоматом в руках. Он нажал спусковой крючок, и длинную нишу, в которой лежал Будда, заполнил грохот выстрелов. Словно рев вулкана, он расколол ночную тишину. Лавина пуль с визгом обрушилась на Ли Коню, ее мужа и телохранителей. Им негде было укрыться.

Ли упала, из ее разорванного горла хлестала кровь. Пули пробили грудь Ю Юнфу – он подпрыгнул и повалился на чемодан. Очередь сбила с ног толстого телохранителя, который до сих пор не мог уразуметь, что происходит. Только второй наемник успел до половины вынуть пистолет из кобуры, но в тот же миг пули швырнули его на невысокую стальную ограду вокруг Будды, и он медленно перевалился через нее. Из отверстий, пробитых пулями в его теле, брызнули кровавые струи.

В кустах на полпути между людьми Фэна и дном грота лежали мертвые бойцы МакДермида.

Наконец в гроте воцарилась звенящая тишина. МакДермид стоял на прежнем месте, застыв в неподвижности и ошеломленно открыв рот. Из зарослей выскочили Фэн Дунь и еще десяток людей. Они помчались вниз по лестнице.

Ральф МакДермид завизжал, наливаясь апоплексической краской:

– Я велел тебе затаиться! Я сказал, что справлюсь сам! Что ты натворил, болван?

– Вы спрашиваете, что я натворил, «тайпан»? – переспросил Фэн, остановившись рядом с трупами. – Я сделал все, чтобы декларация ни в коем случае не попала в руки американцев или китайцев. Я заработал два миллиона долларов. И, что важнее всего, ликвидировал наглого никчемного американского толстосума.

С этими словами Фэн выпустил короткую очередь. Глаза МакДермида широко распахнулись. Пули пробили сердце президента «Альтмана» и отбросили его назад. Он распластался на земле, раскинув руки. Фэн рассмеялся, оттолкнул ногой труп Ли Коню и поднял кейс.

Джон и уйгуры находились слишком далеко от места событий и не успели предотвратить кровавую бойню. Асгар выругался и махнул рукой своим людям, которые уже нацелили автоматы на Фэна и его громил.

– Нет! – велел Джон. – Запретите им открывать огонь. Прикажите им затаиться в укрытии!

– Он заберет декларацию!

– Нет! – отрывисто бросил Джон. – Будем ждать!

Капитан Червенко лежал на постели в своей каюте, но даже не думал спать. Два часа назад он передал вахту на мостике Фрэнку Бьенасу и, понимая, что в этом приказе нет никакой нужды, велел сообщать ему о любых изменениях обстановки, во всяком случае – связаться с ним не позднее 4 часов утра. Он спустился в каюту, сказав, что идет спать, хотя знал по опыту, что заснуть не удастся. Однако видимость привычного распорядка помогала экипажу сохранять спокойствие, а несколько часов уединения давали Червенко возможность тщательно обдумать тактику противодействия китайской субмарине.

Как только поступил вызов с «Силоха», Червенко немедленно ответил на него. Весть была неутешительной: крейсер безнадежно запаздывал.

– Сколько у вас времени в запасе, Джим? – спросил капитан «Силоха» Майкл Скотто.

– Меньше трех часов.

– Вы расставили людей по боевому расписанию?

– Сделаем это только в случае крайней нужды.

– Вы можете не успеть, – после короткой заминки сказал Скотто.

– Сейчас темно, а радар показывает, что лодка идет в надводном положении. Они могут заметить наши приготовления. Если я и начну боевые действия, то только по приказу.

– Это рискованно. Если они решат напасть первыми… – капитан «Силоха» не закончил фразу.

– Понимаю, Майк. Я сознаю опасность, но не открою огонь первым.

– Желаю удачи.

– Спасибо. Мчитесь сюда на всех парах.

Они выключили связь. Им больше нечего было сказать друг другу. Оба капитана понимали, о чем идет речь. В морских сражениях случается всякое, и «Силох», невзирая ни на что, мог оказаться полезным. Или хотя бы подобрать из воды уцелевших. Если таковые будут.

Едва Червенко закрыл глаза, чтобы поспать хотя бы час, ожил интерком:

– Сэр, подлодка погружается. Судя по показаниям сонара, она набирает скорость.

У Червенко перехватило дух, внутренности стянулись тугим клубком.

– Уже иду.

Он спрыгнул с постели, ополоснул лицо холодной водой, причесался, одернул форму, надел фуражку и вышел из каюты. Поднявшись на палубу, он посмотрел в сторону кормы, но ничего не увидел.

Бьенас кивком указал на огни «Доваджер Эмпресс»:

– Они прибавляют ход. Почти достигли своего максимума в пятнадцать узлов.