3

– Так-так...
– произнес на своем, только Класу ведомом языке шаман, выслушав Эля, простодушно выложившего ему все как есть.
– Вот значит как... Да ты парень не промах, крючконосый брат мой. Ты не из обидчивых, а?

– Нет, не из... Обидчивых...
– язык, на котором отвечал Клас, был богаче его родного, и юноша говорил с некоторой опаской.
– А что обидного? Эль рассказал тебе, как меня ударила Гусеница?

– Да, рассказал, ну и вообще немного про ваше степное житье-бытье рассказал... Пауки значит... И все ваше племя им попалось...
– Питти задумчиво поиграл ножом.
– А никто больше не мог удрать?

– Сомневаюсь, - Клас посмотрел на бессмысленно глядящего на них Эля.
– Нет. Думаю, нет. Все погибли.

– А в этом я сомневаюсь. Вот что, если мяса больше нет, то пойдем, осторожненько посмотрим, что там на вашей стоянке творится, а?
– шаман поднялся и потянулся.
– Твой брат Веснушка Эль говорит, что там оставалось полным-полно жратвы в виде длинного травоядного насекомого, совсем недоеденного, так?..

– Совсем недоеденного?.. Недоеденного, да. Там еще больше мяса, чем мы всем племенем могли бы съесть. Всегда какое-то количество пропадает... Но там же пауки!

– Пауки к Гусенице вашей не притронутся, они себе найдут еще что-нибудь поживиться, повкуснее, - шаман чуть ли не притоптывал от нетерпения.
– Пойдем, я немного знаю этих тварей и думаю, что они уже ушли.

– Вы о чем?
– нетерпеливо поинтересовался Эль.

– Твой брат передает тебе привет, - ухмыльнулся Питти.
– подожди еще. Ну так как, Клас, вы идете со мной, или будете ждать здесь?

– А что думает Эль?

– Он говорит, что давно пора идти, вот только что и сказал, - нетерпеливый шаман повернулся и потихонечку зашагал прочь.
– В эту сторону, да?

– Нет, не туда! Пойдем, я покажу, - Клас поднялся.
– Что же ты сидишь, Эль? Идем!

И они зашагали через Степь. Некоторое время они шли молча и оба степняка думали примерно одно и то же: как этому пришлому удается командовать, не пробыв с ними и часа? Все разузнать, так ничего и не рассказав, сожрать всю еду, да еще и стать переводчиком между двумя родными братьями - среди Пожирателей Гусениц таких шустрых людей не встречалось. Вдобавок шаман, высокий и длинноногий, шел так быстро, что степняки не могли за ним поспеть.

– Слушай, Питти!
– не выдержал наконец Эль.
– Ты бы рассказал о себе, из какого ты племени, откуда знаешь два языка, что это у тебя на поясе, что такое "шаман", вообще побольше всего, мы же ничего такого не знаем.

– Я - шаман, - охотно ответил собеседник, однако не потрудился при этом ни обернуться ни сбавить шаг.
– Это было "обо мне". Я родом из лесного племени Белок, но давно, еще в детстве, его покинул. На поясе у меня много всего, но ты, наверное, спрашивал о ноже - это оружие из железа. Шаман - тот, кто говорит с духами. Только вот что...
– Питти встал так резко, что Эль ткнулся носом ему в лопатки.
– твой брат ведь ничего не понимает, так? И что же, мне придется рассказывать ему все снова, еще раз?.. Нет, так не пойдет, у меня глотка не хитиновая.

И шаман снова зашагал вперед, возмущенно покачивая звенящей головой.

– Ну спасибо, объяснил!
– крикнул Эль ему в спину.
– Белки, лес, железо, духи!.. Очень даже все понятно!

– Сейчас не до этого!
– Питти решительно удалялся, в то время как Эль столь же решительно встал.

Клас потрогал брата за плечо:

– Надо идти. Ничего больше нам не остается. Сами мы не знаем, что делать и как жить.

– А мне кажется, он порядочный червяк и мы обойдемся без него!Братья замерли на несколько мгновений, ошеломленный тем, что смогли общаться, не понимая ни слова, а потом рассмеялись.

– Вы идете или нет?!.
– раздался возмущенный голос Питти, который и сам уже не знал, на каком языке крикнул это.

4

Сказать, что Пожиратели Гусениц выпучили на Элоиз глаза, значит ничего не сказать. Их удивление было безмерно, переходя у наиболее пугливых в панический ужас, ничуть не уступавший по силе страху перед пауками, а у других, посмелее, особенно у мужчин, в благоговейный восторг.

Внимание племени было приковано к тому направлению, куда ушли омерзительные пауки, и девушка успела приблизиться незамеченной. Сначала вид нескольких десятков тощих, загорелых, сплошь беловолосых людей вызвал у нее приступ смеха, с которым она лишь с большим трудом смогла справиться. Но потом, когда вблизи она увидела, с каким усердием все эти человечки грызут паутину смертоносцев - занятие совершенно бесполезное - смеяться ей расхотелось.

Когда Пожиратели наконец заметили новоприбывшую и все как один, от мала до велика, уставились на нее, Элоиз пробрал холодок. Да безопасно ли освобождать их? Подсознательно она принимала вину пауков как свою, ведь они были ей так же близки, как и люди. Особенно ее встревожили взгляды этих маленьких лохматых мужчин - рыжая красавица привыкла ко вниманю противоположного пола, но теперь на нее смотрели не как на желанную плоть, а как на чудо из чудес. И в то же время одной из причин, по которым девушка медлила разрезать паутину, было естественное желание покрасоваться. И было чем!