— Я думаю, что нам пора.

Софи сдержала раздражение, вызванное этим человеком:

— Чад? Натаниель? Есть здесь кто-нибудь?

— Тс! — викарий так передернулся, что с его носа свалились очки.

— Мисс Сент-Клер! Не стоит так кричать.

— Вы опасаетесь, что я кого-то разбужу? Призраков?

— Ну, в самом деле, мисс Сент-Клер…

— Я попросила вас обоих подождать в экипаже, — ответила Софи, — но вы настояли на том, чтобы пойти со мной.

— Если вы напуганы, то лучше подождите во дворе, я не обижусь.

— Нет, Софи, мы останемся. Не так ли, мистер Холл? — Рейчел оглядела темные стены и покрытую пылью лестницу.

— Может, теперь ты нам расскажешь, почему нам так важно было сюда приехать?

Жаль, Софи не знала, что на это ответить. У нее не было никаких доказательств, кроме бестелесного голоса и чувств к известному повесе.

— Мне нужно, чтобы вы оба меня тут подождали, — сказала она.

— Я только загляну в библиотеку, самую дальнюю комнату в северном крыле. Я смогу слышать вас, а вы — меня. Меня не будет лишь несколько минут.

— Что ты надеешься там найти? — Несмотря на веру в Софи, которую Рейчел продемонстрировала во время поездки в экипаже, теперь девушка говорила озадаченно.

— Я надеюсь, что узнаю правду. О Чаде, об этом доме и его прошлом… о многом.

Кузина больше не задавала вопросов. Она села у подножия лестницы, оперлась локтями о колени и, подперев подбородок рукой, стала ждать.

Софи остановилась, заметив черный предмет в руке викария.

— Мистер Холл, что это у вас в руках, во имя господа?

— Гарантия, мисс Сент-Клер.

— Пистолет — не гарантия. Откуда он у вас?

— Разумеется, я достал его из кармана. Лорд Уайклифф поручил мне обеспечить вашу безопасность. И я всегда серьезно отношусь к своим обязанностям.

— Да, значит, уберите его, — она махнула рукой.

— Я не смогу защитить вас и мисс Гордон с пистолетом в кармане.

— И вы не сможете совершить трагическую ошибку и не застрелите лорда Уайклиффа и его слугу.

— О, я… да… вероятно, вы правы, — он спрятал оружие.

Покачав головой, девушка повернулась, собираясь идти в северное крыло.

У двери в библиотеку тихой голос разума заявил о глупости ее намерений. Что она может тут узнать? Правда? Какую? Ее дядя и Доминик, а вовсе не призраки зажигали береговые огни не в том месте. Чад признался, что был связан с контрабандистами. А что касается тех троих бедных моряков, утопленных в море, то Чад и ее дядя собираются призвать виновных к ответу. Что же еще?

— Софи, ты меня слышишь?

Она дернулась, услышав крик Рейчел.

— Я тебя слышу. Всё в порядке. Я вернусь через несколько минут.

Она открыла дверь и увидела, что библиотека не изменилась после ее последнего визита. Пустые полки, мало мебели и большое окно, выходящее в сад. Окно было ровным, а эркером, как ей показалось из сада в тот первый день.

"Собери все факты и сделай вывод, не обращая внимания больше ни на что".

Дедушка всегда советовал своим журналистам поступать именно так. Но что за сведения ей могла поведать эта пустая комната? Закрыв за собой дверь, она подошла к окну и положила руки на раму. И с криком отдернула из-за того, что оконный переплет обжег ее кожу. Руки не пострадали, но перед ее взором появилось пламя. Она слышала, как оно шипело, чувствовала запах паленой плоти.

Несколько секунд она боролась с желанием уйти отсюда с Рейчел и мистером Холл, как можно дальше от Эджкомба и его тайн.

Но голос говорил, что тут она найдет ответы.

Закусив нижнюю губу, она собралась с духом и приложила ладони к холодному стеклу. И тут же оказалась в пламени. Она старалась не шевелиться, цепляясь за мысль о том, что это — лишь иллюзия.

Она с трудом заставила себя оглянуться через плечо на горящую комнату. Пламя пожирало книжные полки. Книги на глазах уничтожались огнем, страницы разлетались, словно рой светлячков. Адский огонь охватил мебель. И она в ужасе смотрела, как балки падали с потолка дождем горящих углей.

Под ее ладонями стеклянные панели эркера взрывались от жара. Свинцовые средники плавились. Каменный проем стены осыпался. Ее руки ужасно почернели. Ее волосы зашипели, а одежда прилипла к коже.

В бушующем пламени раздалось шипение:

— "Убийство".

Она с трудом сдержала крик, цепляясь за остатки здравого смысла. Перед ней возникло лицо, знакомое, полное боли. В шоке она смотрела на черты лица, которое прежде принимала за Чада, но они принадлежали другому человеку. Сын был сильно похож на отца.