— Ты его знаешь! — охладил я друга. — А вот Антоха, наверное, нет.

И я рассказал анекдот про подкрадывающийся к врагу эстонский спецназ и собирающихся на это зрелище многочисленных зрителей. Крюков заржал в голос, Мишка с Гариком вежливо улыбнулись.

— Так это… — переводя дыхание после смеха, сказал Антон. — Этот официант не прикалывается — он самый натуральный чухонец. Их реально в армию не берут!

Тут уже не выдержали и принялись громко хохотать мы. Немногочисленные посетители ресторана стали на нас оборачиваться.

— Да не потому, что тормоза! — пытался объяснить Крюков, но от этого мы только больше завелись — Мишка даже чуть со стула не упал от хохота.

— А от чего? — с трудом успокоившись, и вытирая выступившие от смеха слезы, уточнил я.

— Да там что-то с демографической политикой империи связано, — вспомнил Крюков. — Вроде бы слишком мало их…

— А у тебя-то как дела, Антон? Что-то ты всё молчишь, с самой встречи! — я внимательно посмотрел на приятеля.

— Дела… Как тебе сказать, Сергей… Дела так себе, если честно! — немного посмурнел Крюков. — Пока я вынужденно гостил в вашей реальности, на мое место командира штурмовой авиации «Мономаха» назначили другого человека. Вполне естественно — ведь я числился пропавшим без вести. Нас уже и искать перестали… Жалко конечно, привык я уже к своей «коробке», ребятам из подразделения.

— Да, ситуация! — сочувственно покачал головой Гарик. — И что думаешь предпринимать?

— Да, собственно, ничего! — хмыкнул Крюков. — Я человек военный — куда пошлют, туда и пойду! Сейчас я в вынужденном отпуске, ожидаю новое назначение. Но мало того, что к своим ребятам я не вернусь, так ещё и переаттестацию придется проходить! Пока я отсутствовал, матчасть модернизировали. Нужно учиться, потом сдавать экзамены…

Неторопливо поев и получив от официанта традиционный пластиковый «чек», мы поднялись на крышу гостиницы, где располагалась посадочная площадка, и наняли прямо там воздушный экипаж. Оставшиеся до приема часы мы провели в барражировании над городом. В своей реальности я побывал в Питере всего пару раз, но здесь легко узнавал знакомые места. Историческая часть города не претерпела существенных изменений. Вот только на Дворцовой площади почему-то отсутствовал Александрийский столп. Надо ли говорить, что памятники архитектуры, вроде Зимнего дворца, Гатчины, Царского Села, Петродворца так и остались императорскими резиденциями, а не стали музеями. Все эти объекты, располагаясь внутри городской черты, являлись отдельными комплексами, чем-то вроде парков-заповедников.

Офицерский клуб располагался в новой части города. Само здание было построено в девяностые годы двадцатого века в модном здесь стиле неоконструктивизма, и по виду напоминало ацтекскую пирамиду снежно-белого цвета. В ожидании Косарева и Зюлина, приглашенные слонялись по огромному холлу, курили, пили разносимое юркими чухонскими официантами шампанское, собирались небольшими группками, чтобы обменяться парой-тройкой фраз, снова расходились. Мы тоже взяли по бокалу шампанского, и отошли в сторонку.

Гости, в количестве около пятидесяти человек, почти сплошь казачьи офицеры с небольшим вкраплением флотских и армейских, смотрели на нашу троицу с плохо скрытым удивлением и любопытством. Наши странные мундиры, неизвестного здесь образца бросались в глаза любому. По залу моментально разнесся слух, что мы прибыли из параллельного мира, чтобы оказать Русской армии помощь в достижении быстрой и бескровной победы над Халифатом. Очень многие уже были в курсе приключений есаула в другой реальности. Офицеры стали подходить к нам, представляться, жать руки, желать удачи.

Среди прочих подошел генерал Абрамов. Коротко кивнув, он сказал:

— Пока вы отдыхали и осматривали Санкт-Петербург, плацдарм оборудовали бетонированной площадкой, способной разместить пять тяжелых турболетов.

— Неплохо! — вежливо кивнул Мишка.

— Вообще-то — мало! — усмехнулся генерал. — Нужна площадка под пятьдесят машин — примерно столько пойдет в первой волне. Так что работы продолжаются. Но, думаю, дня через три-четыре наши саперы уже всё закончат. Хотя особой спешки нет — в полку еще даже не начали подготовку.

— Подготовку не начали, а все вокруг уже в курсе, кто мы такие! — проворчал Гарик. — Что у вас в империи секретность отменили?

Абрамов взглянул на Горыныча с удивлением.

— Видите ли, Игорь… Я не знаю, что вы подразумеваете под «секретностью», но все необходимые действия, призванные скрыть планирование новой операции и вашу роль в намечающемся деле, нашей контрразведкой выполнены! — негромко сказал генерал. — Никто, кроме офицеров о вашем присутствии не знает!

— Ну а как же присутствующие на приеме? Я вижу здесь не только атаманцев, но и офицеров армии и флота! Они тоже входят в состав посвященных? — ехидно спросил Горыныч.

— Конечно, Игорь! Это ведь наши люди! — совершенно серьезно кивнул Абрамов. — Какие могут быть секреты от своих?

Я малость оторопел от такого модернизма, но благоразумно промолчал — зачем лезть в чужой монастырь со своим уставом? Однако Горыныч не унимался:

— А официанты в зале тоже относятся к числу своих? Или они по-русски не понимают, или у них допуск есть? К тому же в городе нас видели таксисты и тот чухонец в ресторане!

— Да не беспокойтесь вы так, Игорь! Их всех расстреляют сегодня же вечером! — спокойно сказал Абрамов.