«От семи строчек умаялся, бедный!» — подумал я, а вслух добавил: — Из него, родимого, из колыбели революции.

— А мандатик-то ваш неужто сам Ленин подписывал? — продолжал любопытствовать солдат.

«Что ты пишешь, Володенька?» — «Мандаты, Наденька, мандаты!» — «Сам ты, х… лысый!» — влез в голову старый анекдот. Я чуть не расхохотался. Мишка удивленно посмотрел на меня и сказал:

— Он самый, товарищ! При нас подписывал, мы его вот как тебя сейчас видели!

— Ну и какой он? Товарищ Ленин? — никак не успокаивался патрульный.

— Красивый! — брякнул Суворов, и мне пришлось закусить губу. Еще немного, и я взорвусь от смеха.

— Прости, дорогой товарищ, нам ехать пора! — с трудом выдавил я, забирая свой документ.

— Товарищи, товарищи! А как называется ваш антомобиль? — влез в разговор молоденький напарник.

— «Вождь угнетенного пролетариата Италии товарищ Спартак», — ответил Мишка. — Из самого Питера едем, через заносы и метели. Спасибо доблестным рабочим Путиловского завода, которые и сделали этот замечательный самобеглый экипаж. — Бэдмена понесло. Еще немного, и до патрульных дойдет, что над ними издеваются. Надо сваливать.

— Мы в Кремль правильно едем? — спросил я старшего патруля.

— Правильно, правильно, отсюдова до Кремля верста с гаком.

— Ну, счастливо, товарищи! — Я рванул машину с места, окатив солдат снегом из-под колес.

Всю оставшуюся до цели дорогу мы ржали, как сумасшедшие. Уже не глядя по сторонам, мы проехали Тверскую до конца, проскочили Манежную, взлетели по Никольскому спуску и очутились на Красной площади. Здесь я заметил открытые ворота в Никольской башне и притормозил. Пока часовой рассматривал наш мандат, мы с Мишкой вышли из машины и, закурив, стали осматриваться. Пейзаж абсолютно сюрреалистический. Совершенно пустую площадь пересекали несколько тропинок. И не скажешь, что в другие времена жизнь здесь бьет ключом. Наконец «вратарь» разобрался с нашим документом, созвонился с командованием и приглашающе махнул рукой. Я попытался выяснять, как нам найти коменданта, но через минуту появился начальник караула, залез на подножку машины и стал показывать дорогу.

В кабинете коменданта Кремля, скупо обставленном поцарапанной канцелярской мебелью, сидело двое. За стоящим в центре письменным столом разместился представительный седовласый мужчина, породистое лицо которого выдавало в нем бывшего офицера. Вот только держался он как-то скованно. Зато второй человек, развалившийся на стуле у стены, чувствовал себя вольготно. Этот типчик с узкой лисьей мордочкой и бегающими сальными глазками сразу мне не понравился. И разговор начал именно он, визгливым голосом заорав, как только мы переступили порог:

— Почему нас никто не предупредил о вашем приезде? Каким местом вы там в Питере думаете?

— Заткнись, урод! — завелся Мишка, не переносящий, когда на него кричали. — Пославший нас сюда товарищ Ленин обычно думает головой, а не жопой, как ты!

«Лисенок», не ожидавший такого напора, удивленно замолчал. Я решил взять инициативу на себя, пока не дошло до рукопашной.

— Начнем с самого начала! Во-первых, здравствуйте! Я Иванов, а это товарищ Суворов, мы сотрудники центрального аппарата ВЧК. В Москву приехали по личному заданию товарищей Ленина и Подвойского. Вот секретное предписание, — сказал я, доставая из внутреннего кармана второй мандат. — Кто из вас комендант?

— Я комендант, — откликнулся седой, — штабс-капи… тьфу, командир Чернов. А это товарищ…

— Председатель солдатского комитета Яков Зоникман, — отчеканил «лисенок», злобно сверкнув глазками. При этих словах на лице коменданта мелькнула гримаса брезгливости. Быстро просмотрев документ, Чернов хмыкнул и передал бумагу Зоникману. Тот только что на зуб этот листок не попробовал: и перечитал раза четыре, и минуты три изучал подписи и печати. Наконец откинулся на стуле и разочарованно вздохнул — придраться было не к чему.

— Что вы хотите от нас? — спросил комендант.

— Нужны помощники — три-четыре толковых человека. Работа предстоит большая, — ответил Мишка, — нам необходимо обследовать Большой дворец. По имеющимся данным, где-то там спрятаны архивы царского министерства иностранных дел. Они необходимы нашим товарищам, ведущим сейчас очень сложные переговоры с немцами в Брест-Литовске.

— Когда приступите? Ведь вам надо отдохнуть с дороги, — сказал комендант, — добрались-то удачно?

— Нормально добрались, а отдыхать нам некогда! Пока мы здесь будем прохлаждаться, на западе может произойти катастрофа.

— Как говоришь-то гладко! Никак из бывших? — мерзко ухмыляясь, влез в разговор Зоникман.

— Что?!! — одновременно взревели мы с Бэдменом. — Да я член РКП с пятнадцатого года, потомственный рабочий, — продолжил я, — и не тебе, гаденыш, гавкать на нас! Мы сюда не в бирюльки играть приехали! Будешь препятствовать нашему делу — мы тебя по закону революции, без суда и следствия!!! — Я демонстративно положил руку на кобуру «нагана».

— А полномочии у нас самые широкие, — небрежно пояснил Чернову Мишка, — ну, так даете людей?