Я подхватил Лену под локоть и повлек к выходу. Мои друзья, после некоторого замешательства, последовали за нами.

— Ну ты, Сережа, и завернул словесную конструкцию! — насмешливо сказала Маша, когда мы подошли к машинам. — четыре раза ты сказал слово «вами» и три раза слово «вас».

— Хорош прикалываться, счетовод, я чуть язык не сломал! — ответил я.

— Да, если Серегу пробьет на брехню, то только уши подставляй, — подхватил Гарик.

— А вообще, Сережа, ты молодец! — похвалила Маша. — Очень грамотно разговор провел. Сказал о том, что мы готовы к сотрудничеству, но не особо заинтересованы в нем.

— А если они сбегут? — поинтересовался Андрей. — в таком городе, как ваша Москва, очень легко раствориться!

— Вряд ли, — вмешалась Лена. — Сережа очень хороший крючок им подбросил! Они теперь будут думать, что вы такого натворили и сможете ли это исправить!

Мы уже рассаживались по машинам, когда к нам подошли иномиряне.

— Господин Иванов, — начал Владислав, — мы посовещались и решили принять ваше предложение.

— Хорошо, господа! Тогда прошу садиться! — я распахнул заднюю дверь «семерки». Мужчины с удобством разместились в просторном салоне, положив кейсы на колени. Другого багажа у них не оказалось. Мы тронулись в обратный путь и минут через десять уперлись в хвост грандиозной пробки на въезде в Москву.

— Хороший автомобиль! — внезапно сказал доселе молчащий Крюков. — похож на мой «Коршун-550», только у меня потолок повыше. — и после секундной паузы добавил: — был…

— Спокойно, Антон, — попытался утешить друга Владислав, — здесь тоже люди живут, сам видишь, какие авто делают!

— Это немецкая машина! «БМВ» седьмой серии, — пояснил я Владиславу. — на изделия отечественного автопрома без слез не взглянешь!

— У нас немцы тоже делают неплохие автомобили, — поддержал беседу Крюков, — вот только двигатели ставят устаревшие, внутреннего сгорания.

— А какие ставят у вас? — заинтересовалась сидящая на переднем сиденье Лена.

— В России уже лет двадцать в ходу электродинамические, — объяснил Антон. — а почему вы такого плохого мнения об отечественных машинах?

— Да вы сами посмотрите! Вон отечественная тачка, и вон та тоже! — я показал на стоящие рядом «Волгу» и «Жигули».

— Действительно, не впечатляют. — Мои собеседники удивленно переглянулись. — а кстати, господин Иванов, почему мы стоим?

— Утренняя пробка. Все едут на работу в город, — ответил я.

Владислав и Антон снова удивленно переглянулись, но промолчали. Минут через двадцать мы с большим скрипом добрались до развязки на МКАДе. На «кольце» движение было повеселей. Пассажиры с огромным интересом рассматривали пролетающие по сторонам торговые и жилые комплексы. Разговор продолжился, только когда мы почти подъехали к Варшавке.

— Господин Иванов! — позвал Косарев. — вы упомянули, что якобы виноваты в случившемся с нами. Какого рода деятельностью вы занимаетесь, если побочным результатом стал наш перенос в параллельный мир?

— Около года назад мы с друзьями изобрели машину времени. С тех пор мы в основном ныряем в прошлое. Суть этого процесса, а также явление «пробоев реальности» я вам опишу, когда доберемся до места.

До самой «Песочницы» пассажиры молчали. На базе мы сразу прошли в кают-компанию и сели за стол. Гости терпеливо ждали моего объяснения. Я кратко рассказал о появлении на свет темпор-машины, более подробно о наших попытках изменить историческое прошлое и, как смог, попытался донести до слушателей причины, побудившие нас заняться этим. Затем я изложил наши данные о «пробоях реальности».

Косарев и Крюков задумались, переваривая полученную информацию. По лицу Лены, тоже впервые слушавшей этот «героический эпос», было видно, что мой рассказ произвел на нее неизгладимое впечатление.

— Скажите, чисто теоретически, возможно ли наше возвращение домой? — наконец подал голос Владислав.

— Пока не знаем! — честно ответил Гарик. — наша установка работает только на погружение в прошлое, причем лучше всего в далекое!

— А если подключить к решению проблемы государственные структуры, ученых? — спросил Владислав.

В ответ на эту реплику все, за исключением Шевчука, рассмеялись.

— Видите ли… Официальная наука нас никогда не признает, — попытался объяснить я. — Ну какому академику придет в голову, что несколько ребят без специального образования собрали в каком-то сарае машину времени. Да с нами даже разговаривать никто не станет. То же самое произойдет при обращении к властям.

При взгляде на Косарева и Крюкова было видно, что они близки к отчаянию. Меня бы тоже не прельщала перспектива навсегда остаться, например, в мире Андрея. В комнате явно нарастало напряжение. Наших гостей вполне можно понять. Какая-то сверхъестественная сила вырвала их из привычного окружения и забросила в чужую и чуждую реальность. И вина за это происшествие, скорее всего, лежала на нашей компании. Но ни угроз, ни оскорблений в наш адрес я так и не услышал. Сила воли удерживала офицеров от внешнего проявления чувств.