А группа «Жупел», слегка изменив состав и переименовавшись в «Искусство или Смерть!» —

Так было положено в те года — устраивать товарищеские собрания с президиумом и давать на них с позиций марксизма-ленинизма честные бескомпромиссные оценки только что увиденному. На картинке обсуждение выставки «Жупел».

1997

Я к Оганяну прихожу, он мне сообщает: я завещание написал, тебе руку отписал.

— Какую руку?

— Правую. Ты же мне друг — вот, я тебе на память завещал руку. Белозору — череп: уж извини, но Белозор все-таки мне подольше друг, чем ты.

— Ну, спасибо, чрезвычайно польщен, — что я еще мог ответить?

Вот уж качество, абсолютно несвойственное Тер-Оганяну А.С. Насчет этого он прямо не от мира сего, прямо ангел.

Например, когда художники и прочие деятели контемпорари арт — да хотя бы автор этих строк — придя к Оганяну, начинают, как обычно ругать, О.Кулика — Ог. всегда заступается за последнего, говоря, что, конечно, хотя ему, Оганяну, многое в его деятельности не нравится, но, если уж говорить не просто правду, а всю правду, то самое главное, что в Кулике всем не нравится — это успех.

То есть, это просто — зависть, — говорит Оганян, и тут хорошо бы написать, что Оганян, говоря это, прямо даже краснеет от неловкости. Но это было бы неправдой: Оганян не краснеет. Но тон его речи, действительно, явственно меняется, и это изменение как раз именно такого толка, что слышно, что Тер-Оганяну А.С. неловко говорить это.

Также см., например, сообщ. Бреннер.

Ну, и помогала. Все 1960-е и 1970-е, и 1980-е, и даже начало 1990-х.

Если не деньгами, так хотя бы интересом: о художнике К. поместили статью в западном журнале — он потом 5 лет носил вырезку из него в кармане, и все его уважали, — о нем на Западе пишут! И он сам чувствовал: мир на него смотрит!

Да и деньгами: купит какой-нибудь шведский консул порой для русской экзотики картину «рашен авангарда» за 200 долларов — цену в той же Швеции пяти бутылок водки — а при тогдашнем курсе (не официальном, конечно, а реальном), — на эти деньги неприхотливый советский художник мог полгода потом жить

А потом — перестала. И —

Также см. Космополитизм, Низкопоклонство перед заграницей.

1990, осень

Произведение К.Звездочетова «Подарок метростроевцам». Картина — мозаика а-ля те, которые украшают станцию метро «Комсомольская», и тоже, как и те, в духе времени, только в духе нынешнего времени; постамент — тачка, наполненная красным вином портвейнового типа.

Один из наиболее известных и выдающихся художников контемпорари арт 1980-х-1990-х, и один из тех, с кем А.С.Тер-Оганян наиболее дружен.

Выдвинулся в самом начале 1980-х, в качестве участника (лидера?) группы «Мухоморы», бывшей тогда новой струей в советском контемпорари арт.

Новаторство их заключалось в следующем: если шестидесятники занимались метафизическими проблемами полумистического толка, занимаясь, в общем, полумистическими изысками, недоизысканными в свое время символистами; если затем, в 1970-е, соц-арт осваивал, пародировал и пересмеивал язык советского официоза — плакатов, призывов, объявлений в ЖЭКах (тоже власть, да еще какая), то «Мухоморы» взялись за язык советской массовой, низовой поп-культуры: «Битласы» (не как группа «Битлз», а именно как «Битлаки» — элемент именно советской поп-культуры), «Клуб кинопутешествий», «Песня-73», Никулин-Вицин-Моргунов, дембельские альбомы, картинки с красотками и бутылками, наклеиваемые на холодильник и пр. «Оптимистический идиотизм» советской массовой культуры — доводимый до прямо галюциогенно-радужного оптимизма.

Причем видно было, что это все — нравится им.

Что они не только издеваются над всем этим, но и — типа, упиваются.

Это даже шокировало серьезных авангардистов предыдущих поколений, настроенных к советской власти и окружающей действительности совершенно непримиримо и согласных видеть в ней только одно злобное убожество.

Чрезвычайно свойственно Тер-Оганяну А.С.

Немного даже чересчур.

Из здравомыслия, например, вытекает его атеизм: исходя из здравого смысла, конечно, непорочное зачатие, чудо в Кане Галилейской, посты, монастыри и все прочее в религии и религиозной жизни, — конечно, дикость.

Правда, возникает вопрос — а собаку из себя изображать и на людей бросаться с лаем, как это делает Кулик, — не дикость?

Но собаку он считает — не дикость.

Каким-то образом это в нем уживается.

Сложная, противоречивая натура!