А когда седенькая Варвара Никифоровна из 89-й квартиры возмущённо выкладывает запавшее ей в душу: «Петька Сыч из 74-й — пьянь беспробудная, квасит почти каждый божий день, и на какие шиши — понять невозможно!.. Ворует, наверно…», то в переводе на нормальный язык означает это следующее: Петр Ильич Сычёв, проживающий несколькими этажами ниже, к величайшему сожалению окружающего человечества позволяет себе расслабляться водочкой и пивом не только в большие революционно-религиозные праздники, но и в дни получки, вопрос же: «Как можно напиваться при столь мизерной зарплате?» вообще не имеет ни малейшего смысла, — ещё не встречал ни одного желающего напиться, кому бы т а к о е — мешало…

Так вот, если из всей словесной шелухи преувеличений и красочных гипербол опер в состоянии выудить брильянтики действительно ценных фактов, типа: «вчера уехала Нюрка в иномарке с каким-то грузином», «ружьишко у Петьки есть незарегистрированное, сама слышала- дружкам хвастался…», и т. д., то вот тогда болтливые кумушки — старушки в состоянии стать для угрозыска настоящим кладом, успевай только подставлять мешок под бурный поток информации…

5. С ДЕТЬМИ И УРКАМИ ДЕЛА НЕ СДЕЛАЕШЬ…

Есть две категории наименее удобных для работы с ними свидетелей.

Первая — это дети. Казалось бы, глазасто — любопытствующее «племя младое» и видит много, и завсегда готова рассказать про подсмотренное добренькому «дяде Стёпе-милиционеру»…

Но, во-1-х, показания маленьких детей не имеют юридической силы в качестве свидетельских показаний, и, во-2-х, дети зачастую не в состоянии адекватно пересказать то, что происходило у них на глазах. Одного они не заметили, другого — не поняли, третье — переврали, ударившись в типичное для малышни фантазирование… Надо учесть также, что родители словоохотливостью чад вовсе не обрадованы, это для ребенка любой мент — вроде любимого персонажа из мультиков, для его же папы допрашивающий сынулю опер зачастую — это наглый мусор, пристающий с расспросами к дитёнку, который тоже хорош — ляпнет лишнего сейчас, да и подставит папаню под удар!.. Да и вообще… Тут футбол по телику показывают, важнейший полуфинальный матч 2-й лиги, а ты сиди тут и битый час слушай беседу своего пацана с ментярой… Нет, с детьми без крайней необходимостью при работе со свидетелями я предпочитаю не связываться!..

Ну а вторая «неудобная» категория — ранее судимые… Не любят они ментов, и — не как все прочие, которые в большинстве нас тоже не любят, а — как-то по-особенному!.. Нет, на хрен такой опера не пошлёт, понимая, что открытый конфликт с ментурой закончится для него печально, — он уж учен, всё знает…Но ведёт он себя предельно замкнуто: «не видел», «с таким-то — здороваюсь, но больше о нём ничего не знаю…», «извиняюсь, но когда ломали двери соседям — я спал, ничего не слышал…» Спал он, видите ли — в полдень!..

Самое эффективное в такой ситуации — бить в ухо, тащить в райотдел и обработать по полной программе, но свидетель — это не обвиняемый, и даже не подозреваемый, со свидетелем надо — аккуратнее… Припереть к стенке компроматом (можно — и сфабрикованным), слегка пощекотать нервы обещанием всевозможных неприятностей, ждущих его в случае уклонения от дачи свидетельских показаний… Он знает, что мы можем с ним сделать!..

6. ДА НЕ УБЬЁТ ВАС НИКТО!.

Поскольку наш человек — трусоват, и прекрасно знает, что доброе дело — наказуемо, то часто мотивом уклонения от свидетельствования является страх за себя: а вдруг бандиты отомстят?!.. Казалось бы, возможность пострадать «за правду» должна радостно оргазмить любого порядочного человека, а вот поди ж ты…

Но скептического отношения к свидетелю-трусишке опер показывать не вправе, равно как и сознаваться, что дальнейшая судьба давшего показания против бандитов человека в милиции по — большому счету никого не интересует. Он нам кто — кум, сват, брат, дядя?.. Никто и ничто он нам, подумаешь — прихлопнут его!.. Да в любом большом городе каждый день кого-нибудь убивают, и практически каждую неделю — кого-либо в «нашем» микрорайоне. Одним криминальным трупешником больше или меньше — разница невелика…Даже есть и свой плюс: если мочканут именно его, то сразу же будет обоснованное подозрение, что убит он дружками «закрытого» по его наколке бандита…Пошустрим маленько — и ещё одним «раскрытием особо тяжкого» в активе прибавится!.. Так что чем больше свидетелей убьют обиженные ими криминалы, тем благовиднее станёт наш показатель раскрываемости преступлений! И тут уж только шаг, чтобы лично мне вне очереди дали «капитана»…

Однако зачем свидетелю знать эту «кухню»?.. Ведь вовсе не обязательно его «уроют» бандюганы, напротив — совсем маловероятен этот вариант, так чего ж заранее волноваться и плохо спать?.. Вот и начинаю максимально убедительно внушать ему, что ничего плохого случиться не может, а потому — и не случится…

Ибо, во-1-х, бандиты — боязливы. Во-2-х, милиция всегда — на страже. Да и, в-3-х, никогда ничего подобного не происходило, не в традициях бандитов мстить всего лишь рассказавшему правду свидетелю, — всегда было так, почему же сейчас должно быть иначе?.. Могу даже туманно намекнуть на некую негласную охрану, которую приставят (по моему представлению руководству) к свидетелю в случае, возникни и в самом деле реальная опасность… А поскольку вранья в этих моих словах не так уж и много (ничуть не больше, чем во всех остальных), то он мою искренность почувствует, и — поверит… Доверие населения милиции — самое главное, и пока что оно ещё есть… Люди не любят и не уважают ментов, но лапшу на уши по-прежнему вешать им нетрудно… Тут есть внутреннее противоречие: почему же люди упорно верят нам — т а к и м?.. Загадка!..

7. ПОЙДЁШЬ КАК МИЛЕНЬКИЙ…

От некоторых типов блевать хочется… Прихожу, допустим, к такому на адрес вдвоём с напарником, вежливо объясняю ему, что надо срочно подойти в РОВД и дать свидетельские показания по такому-то делу, а этот мирный обыватель сидит у телика в расстёгнутой рубашечке, в тапочках, сосёт пиво из бутылки, смотрит свой любимый футбол, и вникать в проблемы угрозыска ну никак не торопится!.. Спокойно, сдержанно повторяю:»Гражданин, вам необходимо опознать задержанного бандита по делу об ограблении, свидетелем которого вы являлись, это займёт у вас лишь четверть часа, и всё…», но он опять — ни в какую. Лишь цедит сквозь зубы презрительно: «Знаю я эти «четверть часа»… Племяша моего тоже однажды попросили зайти «на 5 минут» в райотдел, а вернулся — через 5 лет, с одной лишь почкой, и туберкулёзником… Не пойду!.. Нужен как свидетель — шлите повестку, если позволят дела и состояние здоровья — явлюсь…» Ну что тут прикажете делать?!. Ведь он нам нужен немедленно, а не тогда, когда он соблагоизволит явиться, иначе без результатов опознания им бандита того придётся выпускать на свободу без предъявления ему обвинения, ищи потом…