Случись что не так, всплыви всё же нож с цепочкой — показания «твоего» свидетеля этой истине никак не противоречат. Да — свидетель ножа и цепочки не заметил, но ведь далековато было, да и — нетрезв…

Представим обратный вариант: того же свидетеля при том же раскладе надо зафиксировать на ноже и золотой цепочке, а он варнякает что-то вроде: «далеко был, не разглядел», и — «размахивал руками, но стискивал ли что-нибудь — не видел!..»

Начинаю с конца — с грозного, хоть и заданного небрежным голосом вопроса: «Вы случайно бандиту тому — не близкий приятель?..» Свидетель испуганно машет головой, — не корешился, дескать, со злодеем… Тут-то мой тон и становится угрожающе — пронзительным: «А тогда почему же так настойчиво пытаетесь запутать органы?..» И веду я страдальца дальше, к тому, что от окон его квартиры до места событий — раз плюнуть, обзор — как их правительственной ложи в театре, «вы просто обязаны были всё разглядеть — разумеется, за исключением случая, когда замечать что-либо Вы сознательно не желали… А если действительно — не желали, и не разглядели, то тогда вопрос — почему?.. С какой (не преступной ли?!) целью?!.»

Испуганный свидетель божится-клянется, что и хотел, и разглядел… правда, не до конца уверен в точности увиденного… но если это так нужно милиции, то… Короче, теперь он совершенно точно помнит, что кулак бандита крепко стискивал нож!.. И в момент нападения грабитель явно сорвал с шеи пострадавшего нечто, как две капли воды похожее на золотую цепочку!.. «Так это совсем другое дело!» — ликую я. Ещё несколько минут беседы, закрепляющей именно эту версию, и до конца своей жизни свидетель будет убеждён, что нож — стискивали, цепочку — сорвали… И у следака он будет стоять на этом, и на суде… Из ничего, из свидетеля даже ещё и со знаком минус я сделал свидетеля с большущим знаком плюс Честь и хвала мне за это!..

11. ЛЖЕ — СВИДЕТЕЛИ

Перспективна тонкая, «ручная» работа со свидетелем, сходная с плетением изящных кружев. И насколько же тупо и недальновидно пытаться подпереть находящееся в производстве у следователя уголовное дело лже — свидетелями, липовыми «очевидцами», в реальности ничего не видевшие и не знающие… Я сейчас не о моральной стороне вопроса говорю, это эмоции, разговор — сугубо деловой и профессиональный…

Сразу же спрошу: кто именно предлагается на роль лже-свидетеля?.. Казалось бы, ответ лежит на поверхности: сексот!.. Проинструктировать его должным образом, и он охотно подтвердит всё, что я ему скажу… Но — не подтвердит, могу вас уверить!..

Одно дело — прошептать душке-оперу на ухо, что Димка-«Макарена» ломанул «видак» с адреса такого-то «челнока», и совсем другое — на суде ОТКРЫТО, при десятках свидетелей, уличить того же Макарену в похищении личного имущества. Я даже не говорю — соврать, а и — просто сказать то, что было… Ну не повернётся у любого уважающего себя сексота язык на такое, и всё тут!.. Себя он этим рассекретит, и на долгие годы обеспечит себе месть подсудимого и его гнилушных дружков…Заплати ему мусарка за это 10 000 долларов, и обеспечь надёжным убежищем за границей — ещё, возможно, и подумал бы, а так… Короче, сексот на роль лже-свидетеля — отпадают.

Другой вариант: наехать на кого-либо конкретно, подпереть компроматом или, ещё лучше, связать по рукам и ногам оказанной своевременно важной услугой, и побудить… убедить…заставить наконец сказать следаку и судьям всё, что требуется. Однако и это — чревато… Сегодня человек пошёл у меня на поводу и сказал необходимое, а завтра волей обстоятельств я вынужден буду или наркоту у него изъять, или «закрыть» его невесту (жениха), либо просто наезд был на него, и ждал он моей защиты, а я по каким-то причинам защитить его не смог, или, наконец, вляпался он во что-то неприятное, а я его не отмазал, — запросто может он, затаив обиду, побежать к моему начальству, в прокуратуру, в тот же суд с вестью: «А ведь тогда-то я лже — свидетельствовал по заданию старшего лейтенанта такого-то!» И всё, амбец моей карьере, таких проколов в моем ведомстве не прощают…

Взять же в разработку друга, которому сто пудово доверяешь, так, во-1-х, — существуют ли такие в природе?.. И, во-2-х, — если и существуют в очень небольшом количестве, то стоит ли столь близкого мне человека втягивать в свои неправедные делишки?..

Поэтому общее правило здесь одно: никаких лже-свидетельств!.. Но, как и в каждом правиле, тут есть свои исключения…

В целом ряде случаев нужна лишь правдоподобная зацепка, чтобы закрыть какой-либо материал, дабы не сделать его «глухарём», и начальство ждёт от тебя такой зацепки, и следователь, короче — все… Пример для иллюстрации: у подъезда найдена мёртвая бомжиха, на теле — следы побоев, точнее говоря — «следы ударов твёрдым предметом или о твёрдый предмет». Несколько дней мы честно искали предполагаемого убийцу, отрабатывались какие-то версии но потом стало ясно, что все они тупиковые, и либо мы сейчас это дело похерим, либо итоги квартала по раскрываемости тяжких преступлений будут у нас фиговыми!..

Начальник угрозыска вызвал меня к себе и, глядя куда-то через моё плечо, предложил мне… того… как бы это поделикатней… в общем, предложил поискать свидетелей, которые позволили бы нам посмотреть на этот вонючий трупешник как бы с другой стороны, и оприходовать его как жертву несчастного случая!.. Он не совсем так сформулировал задачу, но смысл его туманных намёков был именно таков: ищи лже — свидетелей!.. А я — что, я человек маленький, подневольный… Стал думать. Теоретически представить всё можно было так: шла бомжиха по улице, обдумывала очередную правительственную программу по улучшению народной жизни, споткнулась, упала, стукнулась головой… Правда, была маленькая нестыковочка — смерть бомжихи наступила вследствии множественных переломов… Либо она ухитрилась во время одного падения сломать себе кости, что смотрелось как-то неубедительно, либо она… падала несколько раз!.. С этой идеей я побежал к проживавшим в том же доме, двумя подъездами дальше от места обнаружения бомжихи, супругам-наркоманам. Давно я им хари не чистил, так что они были мне морально обязаны… Постучал, они открыли, я культурненько вошёл, поздоровался… Они оба даже с ответом замешкались, по моему лицу заподозрив, что сейчас я буду прессовать их по полной программе, бить в лицо их ногами и ломать им конечности… Но я быстренько успокоил их («не сейчас…не сегодня… всему своё время!..»), так что вечер прошёл в духе дружеских откровений, на прощание мне даже налили 100 грамм, а я не гордый — угостился… А затем — представил следователю объяснения обоих супругов, где они в один голос, но разными словами свидетельствовали, как такого-то числа оная бомжиха на их глазах несколько раз пыталась взойти по бетонной лестнице в подъезд, но каждый раз — падала… Подымалась, снова начинала кеарабкаться по ступенькам — и вновь падала… И все начиналось сначала!.. Что влекло несчастную женщину в тот подъезд?.. Какая неведомая сила ею управляла?.. Проживала ли в том подъезде первая девичья любовь бомжихи, которую вдруг остро захотелось увидеть, или же там обитал сынок — кровинушка, рождённый некогда в чистом поле, подброшенный в чужой дом и выросший там в порядочного человека, уважаемого члена общества?.. Не знаю, хоть сам и сочинял, но не ведаю всей правды о мотивах поведения моей героини… Но для следака — сошло, даже прошло на ура, и начальник угро был доволен сброшенной с показателей «висючкой», по глазам было заметно…

12. ИЗ ОБВИНЯЕМЫХ — В СВИДЕТЕЛИ…

И последнее из заслуживающего упоминания…

Часто в уголовных делах с несколькими фигурантами в ситуациях, когда улик, вещдоков и свидетельских показаний для гарантированного осуждения не хватает, целесообразно одного из преступников определить в свидетели, и уж затем, опираясь на его показания (а деваться ему некуда, если не хочет обратно быть переквалифицированным в преступники), уверенно добиваться осуждения остальных.