Окна светились, стало быть — дома кто-то был. Но — кто, что, с кем, в каком числе, чем занимаются — читают Библию, мастурбируют коллективно, или же готовят к стрельбе крупнокалиберный пулемёт на треножнике?.. Хрен его знает… Я растерянно затоптался на месте, не зная, что предпринять. Надо было подстраховаться, как-то проверить обстановку, уточнить план предстоящих на ближайшие минуты действий, указать личному составу моего боеподразделения расстановку сил перед схваткой… Но в голове вместо стройных оперативных мыслей набатом звенело только одно, отчаянное: «Звиздец тебе, кажись!..»

Почему-то хотелось домой, к маме… Не к жене, которая сразу напрягла бы обычными семейными проблемами, а именно к маме, которая — поймёт, пожалеет, возьмёт на себя все мои страхи, боли и тревоги…

«А ведь сейчас меня не станет!» — с ужасом осознал я. Умирать — не хотелось… Я ж и не жил ещё толком!.. Ох, блин… залетел я!..

Встряхнувшись от охватившего меня дикого ужаса, строго повёл глазами, проверяя, не догадался ли кто-нибудь о моих мыслях. Рявкнул: «Пошли!.. Нечего тут шататься… Будем брать!..»

И пока мы входили в подъезд, пока ждали лифта, и подымались потом в лифте на четвёртый этаж, в ушах моих звучало насмешливое: «Звезде-е-е-е-е-е-е-е-е-ц!..»

А расклад действительно — неважнецкий… Если Гайдуковского нет дома — мы своим визитом спугнём его раз и навсегда… Если он дома, но не при делах — меня в райотделе засмеют, а прокуратура выставит козлом и навешает всех собак… Если — и дома, и при делах, и, вероятно, при оружии — положит всю опергруппу, а сам пустится в бега!.. Удайся мне выжить — суд, и суровый приговор «за преступную халатность». Лучше уж и не выживать…

С мёртвого — какой спрос?.. Наоборот, погибшего при исполнении служебных обязанностей спецы из пресс-службы горУВД в сообщениях для СМИ изобразят павшим смертью героев, золотыми буквами впишут в историю городской милиции, его скромное имя присвоят одной из школ города, а в будущем, возможно, о нём напишут книгу, сочинят песню, снимут кинофильм…

Решено: если что — кидаюсь первым под пули!..

7. ЗАХВАТ

Впятером вышли из лифта и подошли к дверям нужной квартиры. Немножко повезло с дверями — не бронированные, а обычные, хотя и добротные, сделанные столяром индивидуально для данной квартиры, а не типовые, легко выбиваемые ударом ноги в нижнюю треть… Это сейчас наркоманы учёны ментовскими набегами, и все, у кого есть свободные денежки — двери обязательно бронируют… На такой адрес быстро не ворвёшься, и пока двери выломают — хозяева в аккурат все улики и уничтожат… Гайдуковского же мы вполне могли застукать врасплох, это давало надежду, что уничтожить улики не успеют…

Целую минуту нерешительно топтались у двери. В квартире вроде бы тихо, — ни голосов, ни стуков, только радио играет… Но ведь свет в окнах — горел, значит — кто-то дома… Стучать, звонить представляться: «Милиция! Откройте пожалуйста!.. Мы только немножечко вас обыщем!..» — бесполезно… Врываться на притон — только внезапно, ураганным броском, молниеносно преодолевая сопротивление застигнутых врасплох криминалов…

Стажёр предусмотрительно прихватил из «уазика» монтировку, а я ещё в РОВД вооружился кувалдой, так что срывать двери с петель было чем. Единственное, что смущало — полнейшая неопределённость. Кто знает, что ждёт нас за дверью?.. А вдруг — пуля или п е р о в сердце?..

Жить каждому хочется, и ни один, даже самый супер-злодей, не стоит того, чтоб ради его захвата жертвовать своей бесценной жизнью. Она у каждого — одна!.. И твоя собственная — так дорога тебе… так нужна!.. Нет, умирать никому не хочется.

Это только тупому начальству кажется, что любой из подведомственного личного состава готов по первому же приказу с улыбкой идти на смерть!.. Или, типа: «…заслонить грудью от бандитского выстрела или ножа мирного гражданина…» Вот пусть те идиоты, которые эту хрень всерьёз произносят — сами под бандитские пули с ножами и подставляются…

Моё первоначальное намерение чуть ли не жертвовать собою, бросаясь навстречу нацеленным в меня стволам, теперь уже казалось легкомысленным. Сделают стрелочником за провал операции, и бросят в «зону»?.. Ну и хрен с ним, много за преступную халатность не дадут, года три-четыре… Отсижу, искуплю вину доблестным трудом, выйду на свободу с чистой совестью… И жена обязательно дождётся, куда она денется?.. С чужим дитём на шее кто её возьмёт…

…Отсюда следовало вот что: как сорвём двери — первым в квартиру надо кого-то другого запустить, он — как пробный шар. Завалят из с т в о л а, или п ё р ы ш к о м подрежут — значит, Гайдуковский шутить на намерен, прояснится его моральный облик… Тогда — бежим всей группой вниз, к машине с рацией, и вызываем подмогу. Если Гайдуковский за это время и убежит — не беда, объявим в розыск, рано или поздно — найдут, и уж тогда «брать» будут по-настоящему, с помощью милицейского спецназа (с автоматами и в бронежилетах), с теми больно не настреляешься…

Я огляделся, прикидывая, кому приказать первым броситься в квартиру. Мой взгляд зацепился за капитана… Старше всех по возрасту, болезненный, туповатый, неисполнительный, такого — не жаль… Тем более, — не из нашей службы, не из угро… Я открыл рот, собираясь произнести смертный приговор участковому, но тут он вдруг бодро утопал от нас по лестнице со словами: «Ну, вы начинайте, а я пока схожу и организую понятых для обыска…»

Нет, вы видали?!. Блин, что происходит?!. И кто тут — старший группы?!. Кто командует и решает, кому — за понятыми, а кого — в вышибленные двери?!. Я, я решаю!.. Так какого ж он… Ладно… запомним!..