Начал плотно следить за нею, окружил со всех сторон сексотиками, пару раз к ней на адресв со шмоном наведывался, а теперь вот на притона её подловил. Я даже заподозрил, что ради неё вся операция по налёту на наркобарыжек и проводилась! Операция-то удалась, барыг взяли с поличным, но вот при Таньке «дури» — не нашли. Облом!..

Впрочем, легко допускаю, что, одной рукой подталкивая Нэнси в «зону», начальник незаметно для себя самого другою рукою себя же и придерживал… Ведь «закрыть» Таню означало — с нею и расстаться, а он ведь продолжал неровно дышать в её сторону… В собственной душе порою трудно разобраться, — такие омуты и бездны!..

Посочувствовал я старшему товарищу, и постарался забыть про наш разговор. Раз промеж ними — такой напряг, то третьему туда соваться не след… Пущай сами разбираются, посадит ли он её в тюрягу, или же засунет в неё по самые помидоры, впервые в жизни почувствовав, что это такое — обладать любимой женщиной!..

Но получилось иначе… Внезапно у старшего опера открылась прободная язва (от сердечных переживания, наверно!), месячишко он провалялся в госпитале, а затем был комиссован по состоянию здоровья, так и не доведя взаимоотношения с Ветровой до логической развязки.

И стала Нэнси как бы «бесхозной»… Тут-то я к ней со своими собственными намёками на нежную дружбу и подкатил…

Моими плюсами в сравнении со старшим опером были: молодость, относительное не — уродство, обаяние и умение обращаться с женщинами… Ну то есть… Я не прямо ставил вопрос в лоб: «Либо раздвинешь передо мною ноги, либо «закрою» всерьёз и надолго!», а лишь намекал на вышеуказанное… И если мой предшественник требовал ответа как можно скорее (нарвавшись в результате на грубость), то я соглашался и подождать — день, неделю, даже две недели…

Деться Нэнси было некуда, и через три недели она мне отдалась. Куда ж ей в тюрьму садиться, ежели на шее — маленький ребёнок, да и паршиво за решёткою… Неприступность и гордость Танечки были побеждены моими замечательными душевными качествами, помноженными на терпеливость, настойчивость, такт и умение, найдя в партнёре его болевые точки, аккуратно нажать на них, сделав партнера — управляемым…

…Не скажу, что был разочарован. Любовницей Танька оказалась вполне, на уровне стандартов. Но когда изменяешь (не телом, а именно душой!) горячо любимой супруге с посторонней женщиной, то ждешь чего-то особенного, а как раз ничего особенного Таня и не предложила. Так… типичный набор приёмов и способов имеющей определённый сексуальный опыт, зрелой женщины. Не знаю, как точнее выразиться… Во — не любила она меня, нет!.. А просто — трахалась, чтобы не иметь неприятностей…

Я же быстро привязался к ней, и чего не хватало в наших отношениях — всё то додумывал и воображал. Смешно признаваться: уверил себя в том, что любит она меня безумно, но стесняется сказать об этом прямо… За эту тщательно скрываемую якобы любовь ко мне — её и ценил… От жены ведь, кроме критики и попрёков за низкую зарплату, ничего не дождёшься, а Таня — никогда не критиковала, ничего не требовала, ни разу не отказала во взаимности, когда я — х о т е л… Красота!..

…Вот каким было начало наших отношений. Продлились они месяцев шесть-семь. А теперь — расскажу про финал…

В тот день был рейд по торгующим точкам. Мы ходили по кафешкам и пивбарам, хватая подряд всех подозрительных, и тащили их в РОВД. Там — тщательно отфильтровывали, выгоняя в шею всевозможную шушеру, и уж более детальней и предметней работая с перспективным на «раскол» в чём-либо анти-законном криминалом… Дело это долгое, обычно до двух-трёх часов ночи. Кто живёт не поблизости от райотдела — идти домой уж нет смысла (к девяти снова — на службу), поэтому в таких случаях они либо ночуют в своих кабинетиках, либо отправляются на хаты к близко живущим друзьям и знакомым.

Ну а Танька как раз жила по соседству!..

И пока мои товарищи, оставшиеся на ночь в райотделе, разливали по стаканам водку и тискали пришедших разделить их одиночество микрорайоновских подружек, я позвонил Ветровой и поинтересовался, чем она занимается. А чем может заниматься человек в два часа ночи?!. Но Таня не стала говорить мне, что я разбудил-де её среди ночи, и всё такое… Наоборот — сдипломатничала: «Ничего… скучаю!..»

«Так давай к тебе на ночь приеду!» — обрадовался я. И тут же, как человек ленивый, предложил ей зайти в райотдел, забрать меня отсюда. А то, дескать, пока я приду — она уснёт, и мне придётся долго звонить, прежде чем она откроет, — одна мысль о подобном варианте отбивала у меня желание идти на ночь глядя к любовнице… Она — согласилась… Я ж говорю, в наших отношениях — она была безотказной.

Пришла в райотдел через полчаса. Пьянка как раз шла полным ходом. Я давно не скрывал от товарищей свою связь с нею. И пусть видят, как сейчас на ночь я уйду вместе с нею… Хоть и наркоманка, криминальный элемент, недочеловек, если по-честному, но — красавица, умница, и ведь многие мне позавидуют, мучительно и больно!..

Пришли к ней. Трёхкомнатная, хорошо обставленная квартира (вещи явно не распродавала — всё ещё впереди!). В детской комнате посапывал сынишка. Мы обосновались в гостиной. В третью из комнат она меня не приглашала, но я и прекрасно знал (по наколке сексотов), что именно там она регулярно «варит» ш и р л о.