Княгиня махнула рукой в сторону собравшихся.

– Сколько мужчин из присутствующих здесь на самом деле зарабатывают себе на жизнь, мистер Стамфилд, кроме армейских офицеров, нескольких священников с хорошими связями или помощников министров кабинета? Наши холостяки, по большей части, младшие сыновья или кузены, вроде Хаггерти, чья работа состоит в том, чтобы хорошо выглядеть усилиями своего портного и выгодно жениться.

Дэниел попросил разрешения удалиться прежде, чем они смогли добраться до следующего гадкого утенка, которого, как кто-то полагал, он смог бы превратить в лебедя.

– Я вижу, что моя матушка подает мне знак. Сегодня вечером мои полномочия состоят в том, чтобы выполнять ее желания.

Его матушка не поднимала ни руки, ни брови, а сидела с чопорным видом, слушая разглагольствования родственника герцога, в то время как Кори и Сюзанна отправились танцевать со своими следующими партнерами. Троубридж находился поблизости, разговаривая с коллегами из правительства, а лорд Морган, которому было запрещено пить, танцевать и курить, дремал на стуле.

– Ах, Дэниел, я надеялась, что ты свободен, – проговорила леди Кора. – Мистер Хаггерти рассказывал мне о своей поездке на скачки.

Его матушка не дала бы и гроута за истории о том, какая лошадь пришла первой. После короткого представления и еще более кратких поклонов, Дэниел сказал:

– В самом деле? И что нового в Эпсоме?

– Я пытался рассказать леди Коре историю, которую я слышал от вашего старого друга, виконта Снеллинга.

– Это человек мне не друг. – Должно быть, Дэниел проговорил эти слова громче, чем собирался, потому что лорд Морган проснулся. Троубридж отвлекся от своей дискуссии и сделал шаг назад, поближе к леди Коре. Сюзанна и Кларенс Хэйверсмит вернулись к группе позолоченных стульев, когда узнали, что этот танец – вальс, а она все еще не получила разрешения принимать в нем участие.

Несколько других голов повернулось, чтобы узнать, какие новые восхитительные катастрофы ожидают сегодня группу, имеющую отношение к Стамфилдам. Дэниел понизил голос.

– Я имею в виду, что я встречался с ним один раз, и этого было достаточно.

Хаггерти поднял надушенный платочек к носу и хихикнул.

– Я так и понял. Но виконт упомянул неприятную историю, ту, что особенно интересует меня теперь, когда я встретился с восхитительной мисс Эббот.

Дэниелу хотелось заявить, что ничто в отношении мисс Эббот не должно интересовать этого жеманного щеголя. Вместо этого он сложил руки на груди и напустил на себя намеренно скучающий вид.

Его сестра засмеялась.

– Ты выглядишь так, словно проглотил червяка, пока ел яблоко.

– Тихо, Сьюки, – прошептал ей Кларенс. – Он пытается выглядеть равнодушным.

– Благодарю тебя, Кларенс, – проговорил Дэниел, нахмурившись так, что оба юнца замолчали. – Я рад, что вы оповестили об этом всех и вся. Продолжайте, Хаггерти. Какую лживую историю Снеллинг распространяет теперь?

– Что ж, он был пьян, так что поначалу я не обращал на него внимания. Но этот человек продолжал терять ставки, так что мне стало жаль его.

А вот эти слова возбудили интерес у Дэниела. Он оглянулся, чтобы убедиться в том, что Троубридж не пропускает ни слова из этой беседы.

Виконт кивнул в ответ.

– Снеллинг много потерял, не так ли?

Хаггерти рассмеялся, его смех оказался почти таким же пронзительным кудахтаньем, как и у последней партнерши Дэниела по танцу.

– Целое состояние. Я никогда не видел такого невезучего человека. Это выглядело так, словно он выбирал самую медленную лошадь в каждом забеге.

Конечно, он так и делал. Дэниел спросил:

– И он говорил, что пытается угадать победителя?

– В самом деле, так и было. Именно это Снеллинг и говорил: что он надеется на большой выигрыш.

– И он платил прямо там, готов поспорить, фунтовыми банкнотами.

Теперь Харрерти выглядел сомневающимся.

– В самом деле, да. Откуда вы знаете? Большинство других парней раздавало расписки, чтобы уладить дело тогда, когда вернутся в Лондон. Обычно на это дается тридцать дней. Но не Снеллинг. Он приехал богатым и уехал бедным.

– О, я предполагаю, что там, откуда он взял эту кучу денег, у него есть еще столько же, если не больше.

Троубридж пытался подать знак Дэниелу, напомнив ему, что вся эта информация пока должна храниться в тайне. И у них все еще не было доказательства. Невезучий, глупый игрок не обязательно является фальшивомонетчиком.

Дэниел проигнорировал его.

– Продолжайте, – сказал он Хаггерти.

– Что ж, он начал склонять имя мисс Эббот, и ваше тоже. А я как раз получил приказ… то есть, предложение, вернуться в город вовремя, чтобы встретиться с мисс Эббот. Так что я расспросил его об этом прискорбном событии, которое, как клянется мой камердинер, имело место три года назад, когда он работал у сэра Невилла – событие, которое ее светлость сочла сплошным вздором, учитывая возраст и состояние здоровья сэра Невилла. Снеллинг клялся, что у него есть письмо от покойного брата, в котором он подтверждает версию моего камердинера.