А на сцене пела незабвенная Джулия, певица из «Дома-у-Дороги». Ее песни часто навеивали печаль. Она никогда не пела веселых песен, часто они были полны грусти и тоски по чему-то ушедшему, но не забытому. Норма медленными глотками допивала уже вторую чашку кофе, но Эда все еще не было. Она не нервничала и не переживала по этому поводу. Раз Эд сказал, что придет, значит, он придет.

Эд выключил свет в гостиной и накинул на себя старую кожаную куртку. Единственную вещь из своего гардероба, к которой он питал любовь. Остальные уже давно износились, либо Эд не успел особо к ним привязаться. Но эту куртку он любил и в некоторой степени, берег. Он оглянулся назад, когда со стороны их спальни послышались чьи-то шаги. Может, Надин встала? Эд тихо прошелся по ковру и приоткрыл дверь в их спальню. Надин по-прежнему лежала на кровати, слегка посапывая.

Он облегченно вздохнул и, закрыв дверь, направился к выходу. На дворе стояла ночь. Часы в гостиной показывали 9:49. Эд спокойно успевал добраться до «Дома-у-дороги». Его красный пикап одиноко стоял у бензобаков. Эд, не спеша, подошел к машине. Отовсюду доносилась трель цикад, где-то ухнула сова… Он открыл дверцу и сел в машину.

Машина тронула с места и выехала на заасфальтированное шоссе. Когда последние звуки отдалявшегося моторного шума исчезли, либо были заглушены пением цикад, дверь дома Большого Эда открылась и на пороге показалась Надин. Из ее единственного глаза текли слезы, она тоскливо смотрела в след уехавшей машине. Она знала куда едет ее муж… Утирая слезы, Надин направилась пешком, вслед за машиной.

Спустя несколько минут, Эд уже ехал на тихом ходу к «Дому-у-Дороги». В машине играл приемник. Какая-то странноватая музыка, одни и те же ритмы без всяких слов, но Эд не менял волны. Музыка была всего лишь фоном. Она не отвлекала его и не мешала ему. Очень скоро красный пикап остановился у стоянки вышеупомянутого заведения. Оттуда доносилась тоскливая музыка.

Эд захлопнул дверцу и подошел ко входу. Когда массивные двери открылись, Эд мгновенно почувствовал мощный табачный запах, от которого у него проснулось чувство голода. Он не ужинал сегодня. Стоило Эду сделать несколько шагов, как он случайно задел какую-то женщину. Но она почти никак не отреагировала на это соприкосновение, разве только прикрыла своим телом какой-то предмет, который держала в руках, словно младенца. Эд неловко посмотрел на нее и извинился. Перед ним стояла Маргарет Лантерман. Про эту женщину в Твин Пикс знал и ребенок.

– Извините! – Повторил Эд, направляясь в холл.

Норма заметила его почти мгновенно. Массивная фигура Эда была приметной на фоне остальных. Она помахала ему рукой, и Эд медленным шагом добрался до ее столика. Она широко ему улыбнулась и взяла его огромные, натруженные руки в свои мягкие приятные ладони.

– Привет. – Сказала она.

– Привет, Норма. – Сказал Эд, улыбнувшись в ответ. – Знаешь, ты своим звонком сегодня меня немного напугала.

– Правда? Извини, я не хотела. – Норма виновато посмотрела на него. От такого взгляда и снеговик на снежном полюсе растаял, что говорить про Эда, который часто проявлял мягкость характера.

– Я знаю. Так в чем проблема?

– Проблема? Нет никакой проблемы. Скорее наоборот. Хэнк согласился на развод. – Сказав это, Норма словно засветилась.

– Что? – У Эда от удивления отвисла челюсть. – Как ты этого добилась?

– Я пообещала, что ты не будешь давать против него показаний.

Эд невольно выпустил смешок.

– Представляю себе его лицо! – Сказал он.

– Вообще-то, жалкое зрелище. – Норма сохраняла на лице улыбку. – Но я думаю, нам надо это отметить.

– Согласен. Кстати, я бы не прочь чего-нибудь съесть… - Сказал Эд, вспомнив про несостоявшийся ужин.

– Заметано, я угощаю! – И Норма подозвала к себе официантку.

А в это время двери заведения открылись, и в бар вошел Трумэн. Он был одет не в привычный пиджак и шляпу, а в кожаную куртку, как и преимущественное большинство посетителей. Он подошел к стойке. И заказал себе пиво. Альберта пока нигде не было видно. Видимо, он еще не пришел. Медленными глотками Гарри осушил первую кружку и начал осматривать сегодняшних посетителей в надежде увидеть знакомые лица. И ему повезло: за одним из столиков сидели Норма с Эдом. Они помахали Гарри рукой, и тот кивнул в знак приветствия. Ему не хотелось вмешиваться в их разговор, тем более, было очевидно, что они свое время проводят весьма и весьма приятно. Норма вся светилась.

Гарри очень захотелось сейчас поговорить с Дэйлом. Его компания стала для Гарри столь приятной… В жизни у Трумэна еще не было такого хорошего, близкого друга, как Купер. А сейчас ему стало одиноко. И даже в некоторой степени стыдно. Ему бы следовало навестить друга, лежащего в госпитале, а он не сделал этого. Гарри сделал последний глоток, и кружка опустела. Он повернулся к бармену, чтобы заказать еще одну. Тот с готовностью наполнил кружку новой порцией пива и пошел обслуживать других клиентов.

Альберта по-прежнему не было, но вместо него возле Гарри появилась другая компания. Маргарет Лантерман стояла, обнимая свое полено, и смотрела сквозь стекла очков на Гарри.

– Миссис Лантерман? – Гарри надоело ждать от женщины с поленом какой-либо реплики, поэтому он решил сам начать беседу.

– К твоему сведению, - сказала она, - ветер дует на пока еще не потухшие угли.

Гарри удивленно посмотрел на нее. Про эту женщину по Твин Пикс ходили разные странные истории, но почему-то, сейчас Гарри показалось, что за этой, казалось, неуместной, фразой скрывался какой-то смысл.