– Нет, король Мезенцио вполне здоров, – заметил Лурканио, неосознанно повторив слова адьютанта. – Но, против всех ожиданий, мы оказались отброшены от Котбуса, и это, естественно, печалит нас всех.

– О, – промолвила маркиза. – И все?

Лурканио уперся в нее взглядом из-под насупленных прянично-седых бровей.

– Вам, сударыня, это известие может показаться ничего не значащей мелочью, но, заверяю вас, для людей знающих это не так. Я, полагаю, один из таких людей.

– Но почему? – в искреннем недоумении спросила Краста. – Силы горние, Лурканио, это же на другом краю света!

События за городской чертой Приекуле и тем паче – за границами Валмиеры не трогали ее нимало.

Лурканио изумил ее: он вновь поднялся на ноги и отвесил ей поклон.

– Ах, сударыня, я почти завидую вам: вы непреоборимо провинциальны.

Судя по тону, он сделал ей комплимент, только маркиза не сообразила, как его понимать.

– Что до меня, – она легконько фыркнула, – то я бы оставила Котбус конунгу Свеммелю. Премерзкое местечко для премерзкого человечишки.

– Местечко и впрямь премерзкое. И человечишко премерзкий. – Лурканио тоже фыркнул. – Но в Ункерланте вдосталь премерзких местечек, и ни одно из них не укреплено столь прочно и старательно, как Котбус. Город должен был пасть. И то, что он устоял, грозит нам… неприятностями в дальнейшем ходе войны.

Для Красты завтрашний день представлял собою сплошную загадку, а послезавтрашний с тем же успехом мог находиться с изнанки луны.

– Вы разгромите ункерлантцев, – уверенно заметила она. – В конце концов, если вы нас разбили, то справитесь с кем угодно.

На миг лицо полковника озарилось странной ухмылкой, но она пропала прежде, чем Краста успела присмотреться.

– Вообще-то, – заметил Лурканио, – армия Ункерланта доставила нам куда больше хлопот, нежели валмиерская.

– Не могу представить, – сухо заметила маркиза.

– Знаю, – отозвался полковник. – Этому и завидую. – С тем же успехом он мог заговорить по-дьёндьёшски. – Но представите вы это себе или нет – так случилось, и теперь нам предстоит выяснить, что из этого получится.

Краста тряхнула кудрями.

– Я знаю, что из этого получится. Никто не станет устраивать балов, пока вы не решите, что снова можно веселиться, а сколько времени это у вас займет, одни силы горние ведают!

Прежде чем Лурканио успел открыть рот, она развернулась и выбежала из кабинета.

По пути в свою часть особняка маркиза особенно старательно покачивала бедрами. И все же альгарвейцы едва отрывались от работы, чтобы глянуть ей вслед, отчего у Красты настроение испортилось напрочь. Когда на нее не смотрели, она чувствовала себя мертвой.

– Бауска! – взвизгнула маркиза, влетая в свои комнаты. – Чтоб тебе провалиться, потаскушка ленивая, – куда ты запропастилась?!

– Бегу, сударыня! – Белая как мел горничная поспешно ссыпалась по лестнице. Она судорожно сглатывала, пытаясь удержать тошноту. С точки зрения Красты, служанка стала почти бесполезна с тех пор, как капитан Моско подсадил пирожок ей в печку.

– Чем могу служить? – спросила Бауска, опять сглатывая.

– Принеси мою волчью шубку, – распорядилась Краста, довольная, что нашла повод погонять горничную по лестнице. – Я намерена прогуляться по парку.

– По парку, сударыня?! – изумленно переспросила Бауска.

Пешие прогулки не относились к обычным развлечениям маркизы. Собственно, от парка при особняке Краста видела только одну пользу: он держал соседей в почтительном отдалении. Но сегодня маркиза была особенно своевольна. Особенно после неудачной беседы с Лурканио.

– Разумеется! – рявкнула она. – Пошевеливайся!

Бауска со вздохом посеменила к лестнице в гардеробную. Помогая маркизе надеть шубку, горничная бросила на хозяйку укоризненный взгляд – попусту, потому что Краста таких мелочей не замечала.

Застегивая деревянные пуговицы, Краста вышла на крыльцо и вскрикнула тихонько, когда морозный ветер обжег ей нос и щеки, но альгарвейцы-часовые у дверей даже не шевельнулись. Маркиза прокляла про себя их безразличие.

Шкуры на шубку были привезены из Ункерланта: в восточных областях Дерлавая волков почти не осталось. Краста рассеянно потрепала мягкий серый рукав. Сейчас ей приятно было воспользоваться чем-нибудь происходящим из державы Свеммеля. Хотелось бы бросить эту шубку в лицо Лурканио… но маркиза знала, что не осмелится. Когда дело касалось чести Альгарве, полковник мог быть чопорен до неприличия.