Невольно обращаешь внимание на то, какой высокопроизводительной техникой снабжены газостроители. Обычные мощности тракторов, тягачей, специальных машин – двести, триста, пятьсот «лошадей»! Государство понимает, что Север голыми руками не возьмешь. Поэтому все лучшее – сюда.

Самое пркрасное впечатление от пребывания на трассе связано с этим днем. Основа того – трудовая доблесть, мужество, а порой и настоящий героизм людей. Это группа советчан увидела своими глазами. Несмотря ни на что строители делают свое дело спокойно и уверенно. Они увлечены им. Все неполадки, за которые рабочие порой на досуге «кроют» начальство, здесь как бы отступают на второй план. Никаких жалоб. Иногда задаются чисто деловые вопросы.

Уханов, Жарков и Котов подходят к своему «такси». Это гусеничный вездеход. По своей форме, размерам, мощности двигателя, даже по цвету он очень сильно напоминает плавающий танк. «В сидячей шеренге по одному» здесь умещается четыре пассажира. Леандр Мустафьевич Сатаров садится за рычаги.

До чего же здорово он ведет! Мастерство всегда вызывает ответное чувство волнения у тех, кто его наблюдает. Любо-дорого смотреть, как в умелых руках летит птицей стальная махина. Стремительность и плавность! А дорога отнюдь не гладкая.

Леандр Мустафьевич отдал «железякам» шестнадцать лет. Был трактористом, шофером, экскаваторщиком, бульдозеристом. Словом, освоил почти все ходовые трассовые профессии. Так рождаются мастера вождения вообще.

Позже гости трассовиков узнали интереснейший факт из его жизни. Оказывается, он не только «физик», но и «лирик». Л. М. Сатаров – профессиональный оперный певец. Кончил музыкальное училище. Несколько лет пел в Уфе. Знает семьдесят романсов. Может исполнить множество знаменитых арий и партий. В свои сорок три года он не потерял голос. В этом могли убедиться жители Комсомольского, где он уже несколько раз пел перед людьми. Собирается выступить и в Советском.

И еще: водитель вездехода не пьет, не курит. Говорят, купив недавно «Москвич-412», он пригласил на шампанское товарищей – обмыть покупку. Так как они пили, а ему делать было нечего, то Леандр Мустафьевич в это время читал им лекцию о вреде алкоголя. Вот каковы бывают трассовики!

Леандр Мустафьевич зажал правый рычаг. АТС развернулся на месте и под прямым углом подъехал к колонне землеройщиков. Роторный, ковшовый экскаваторы, «интернейшнелы», «сотки». Скоро, говорят, прибудет «Катерпиллар». Могучие машины! Такая же техника и в другой колонне, которую группа советчан посетила в этот же день. Кроме названной техники, стройучасток имеет два ЗИЛ-157, автобус ГАЗ-66, бензовоз ЗИЛ-157, техпомощь на базе ГАЗ-52, водовозку ЗИЛ-130, четыре бойлера.

Все эти сложные машины умело эксплуатируют опытные механизаторы. Как и в открытом гараже полевого городка, так и здесь непроизвольно проникаешься гордостью за наш рабочий класс. Горячие сердца, чувство ответственности, упорство землеройщиков побеждает все трудности суровой зимы Кондо-Сосьвинского края.

Старший прораб представляет прибывшим машиниста роторного экскаватора. Механизатор, хотя одет довольно легко, что называется, в поту. Вместе со своим помощником они уже больше часа бьются над тем, чтобы завести механического землекопа. Греют на костре масло, заливают, прогревают узлы.

– Экскаватор – электрический. Завести его очень трудно, - поясняет Л. М. Сатаров. – У него даже пускателя нет. Запустим – больше не будем глушить.

Хозяин роторного недавно служил на флоте. Его тут и зовут – Моряк. Хотя он совсем молод, но со своим мощным кораблем управляется умело.

– Минут через двадцать отойдет, - говорит машинист.

Горят костры и у работающих ковшовых экскаваторов. Такова производственная необходимость. Ведь на ковши намерзает грунт – их периодически необходимо обогревать. Трудность здесь и в том, что свежевынутая земля и сама траншея «парят». От этого плохая видимость. Однако опытные машинисты и их помощники роют траншею качественно: нужной глубины, ширины, строго по намеченной линии. Путь им расчищают бульдозеры. Люди работают, как и везде на трассе, самозабвенно. Капризы – им не к лицу.

– Нет стекла в кабине. И коврик бы неплохо под ноги, а то они иногда мерзнут, - сказал один машинист.

Ни у кого, конечно, не возникает и мысли, чтобы из-за таких «мелочей» греться у костра, а не трудиться. Наоборот все мысли о том, как бы больше сделать, рыть быстрее. Видя это, Котов только ругнет лишний раз про себя тех, от кого зависит решение стекольно-ковриковых вопросов. А иногда, думая о них, испытывает негодование, презрение, досаду. Просто сбивается с толку. Нужно бы покарать всех этих «злодеев», прогнать за безнравственность! Очевидно, их и подчиненных отношения с Богом различны.

«У меня, - размышляет Павел, - самые достоверные сведения об общепринятом сегодня, ибо они получены из реальной жизни. Номенклатура чувствует себя в полной безопасности. Как выразился знакомый сатирик, войти в нее трудно, но выйти оттуда еще труднее. Шайка! Она губит порядочных людей. Помрачая рассудки, взращивает подлых мужчин и женщин, вселяя в них нераскаянность. Клановиков даже не преследуют угрызения совести. В угоду своей алчности они готовы обобрать человека до нитки, доведя его до отчаяния. Их невероятные преступления не раскрываются, как убедила мэлоровская безнаказанность, дела не рассматриваются в суде. Но Господнее милосердие не безгранично».