При этом воспоминании чуть заметная улыбка тронула губы Жреца. Он помнил этот день! После всех положенных церемоний молодой Жрец остался один в святилище Великой Богини. Вглядываясь в прекрасные черты мраморного изваяния, Колнуд благоговейно коснулся руки богини, провел трепетными пальцами по изящному изгибу бедра. На минуту ему показалось, что под его рукой не холодный мрамор, а теплая атласная кожа живой женщины. Молодого Жреца обдало жаром желания. Во рту сразу пересохло, а сердце заколотилось, как безумное. Он не отнял руки, продолжая ласково скользить ладонью по стройной ноге изваяния. Колнуд поклонялся не богине, а женщине с упоительно красивым лицом и волшебным по красоте телом.

Прекрасная дева, застывшая в камне, не отвечала на ласку молодого Жреца. Но и не отвергала ее. И он продолжал любить богиню, со всей силой страсти ожидая, что она отзовется на его чувство. Колнуд знал легенды, которые ходили о возлюбленных Великой Богини. Говорили, что тот, кого она одарит своей любовью, может получить в дар все, что пожелает.

Ему нужна была вечная любовь и вечная жизнь. Бессмертие!

Страх смерти...Только он отравлял жизнь Колнуда. Жизнь была так хороша, так интересна и необъятна, что потерять ее было просто невозможно. А как легко можно было лишиться ее, он знал.

Колнуд до сих пор помнил, что испытал, когда его вызвали для первого посвящения.

...Мрачный взгляд Жреца уперся в расширенные зрачки юноши.

– Иди! Ночь последнего бдения ты проведешь с Кринном.

– Но...- Колнуд понял, что этот хриплый звук вырвался из его горла. Он облизал пересохшие губы и откашлялся.
– Он...

– Он уходит, - бесстрастно кивнул Жрец.
– Ты должен принять его последний вздох. Только так ты поймешь, что такое жизнь.

Еле удерживаясь на ватных ногах, Колнуд склонился в покорном поклоне. Краски жизни померкли, как солнечный луч на закате.

Шаркая ногами, как дряхлый старик, он медленно побрел в келью умирающего друга.

Кринн...Ему всего шестнадцать...Лучший из лучших! Один из немногих послушников, ставших его друзьями. Почему жизнь уходит от него так рано? Кринн так много знал, но так мало изведал из всего, что предлагает жизнь молодому, веселому человеку! Он не должен уходить! Еще не время!

А когда время? Кто и как решает, что именно ты должен покинуть яркий, насыщенный светом и любовью мир?

Расширившимися от ужаса глазами Колнуд смотрел на последние судороги юношеского тела. Еще совсем недавно полный сил, с радостной улыбкой на красивом юном лице, с золотистыми волосами, развевающимися на ветру ...А теперь - мягкие, но неумолимые прикосновения смерти потушили блеск волос, высушили кожу, погасили веселые искорки в помутневших глазах. Страдание смотрело на Колнуда из каждой черточки лица Кринна. Его хриплые судорожные вздохи становились все реже и все тише. Юный послушник наклонился к Кринну, пытаясь уловить движение грудной клетки. Ниже...Еще ниже... "Ты должен принять его последний вздох..." Последний всхлип... "О, Великая! Неужели все, что знал и умел Кринн, теперь уйдет в небеса? Зачем оно там? А я? И мне, может быть, суждено вот так, достичь многого и...уйти, оставив все, что знал и любил? Я просто перестану существовать? И куда перенесут духи мою сущность? В темноту небытия? А жизнь здесь, на земле, будет продолжаться? По-прежнему будут смеяться девушки на лугу....светить солнце в яркой синеве небес ...А я буду вот так молча, закатив невидящие глаза, недвижимо лежать на топчане, пока мой прах не растает в жарком пламени погребального костра? И меня больше никогда не будет?!"

Колнуд прижал кулаки к лицу. Страх противными холодными коготками пробежал по позвоночнику, вздыбив невидимую шерсть на загривке. Колнуд уже не смотрел на едва поднимающуюся грудь Кринна. Все его мысли сосредоточились на собственных ощущениях. "Нет! Я не хочу умирать!
– Кринн тоже не хотел, - шепнул ему внутренний голос.
– Я еще не все знаю, не все изведал! Я еще слишком молод!
– Кринн был моложе тебя...- Был?Нет!Нет! Я - есть! И я - буду!"...

Короткий, оборвавшийся на полувздохе хрип заставил Колнуда посмотреть на Кринна, на его посеревшее в предрассветном сумраке лицо с заострившимися чертами, на красивое, ладное тело, медленно застывающее в каменной неподвижности. Жизнь покинула Кринна и душа его отправилась в вечное странствие в чертогах Норра или Великой Богини.

С бесстрастным лицом и с закрытыми глазами Колнуд долго стоял у топчана с вытянувшимся неподвижным телом. Когда первый солнечный луч проник в узкое окно кельи, он прижал руки к груди, как будто пытался теплом своих ладоней растопить холод, сковавший сердце.

– Прощай, Кринн, - прошептал он.

Затем, бросив последний взгляд на безвозвратно ушедшего друга, медленно вышел из кельи и направился к Жрецу.

С этой ночи Колнуд потерял ту веселую беззаботность, которая привлекала к нему друзей и подруг. Он ходил в каком-то оцепенении. Все вокруг казалось зыбким, нереальным. Все, кроме искаженного страданиями молодого лица Кринна, уходящего в небытие. Каким-то животным, липким страхом накрыло душу, и Колнуд ни о чем больше не мог думать.

Но жизнь его по-прежнему была насыщенной, полной страстной жажды познания. Только молодой Жрец теперь со страхом думал о том, что все это когда-то кончится. Колнуд видел, как постепенно уходили его учителя, достигшие вершины знания, но не преодолевшие губительного течения времени. Напрасно он внушал себе, что каждый из ушедших горд тем, что оставляет после себя учеников, передавая полученное ими следующему поколению.

Он хотел остаться сам.

И бессмертие стало мечтой Колнуда, его одержимостью.