Он ел пломбир в стаканчике возле молчащего пока фонтана. И оборачивался на каждый шорох — а вдруг это Марвин шелестит опавшими листьями?

Но ему не везло. То ли Берендей перестал приходить в парк…

… То ли все это был дурацкий розыгрыш…

«То ли все это мне просто приснилось! Бывают же галлюцинации!» — решил Денис и сердито нахмурился.

«Подумаешь, уши развесил! В сказку попал! Ха-ха! Емелефон какой-то увидел! Размечтался про волшебную страну, где все „Макдональдсы“ бесплатные! Наивный! Правильно Кристина говорит: жизни я не знаю!»

Денис решительно встал с лавочки, ополоснул в фонтанчике с питьевой водой сладкие от мороженого руки и отправился домой.

Он был хмур, как туча.

И Берендея не нашел, и полтора часа впустую потратил.

А ведь мог бы, между прочим, в это время погонять во дворе мяч! Ребята, небось, на него обижаются. Тигра ведь еще вчера намекал, что, мол, не по-товарищески — тренировки пропускать…

Или уж хоть уроки сделал бы на завтра. Вон там их сколько! История, алгебра, физика…

А он, как Рассеянный с улицы Бассейной, вместо того чтобы заниматься действительно важными делами, ищет по парку волшебника с емелефоном в кармане! Разве это не смешно? Смешно!

— Ха-ха-ха, — мрачно сказал Денис вслух.

И тут же торжественно пообещал себе больше никогда и ни за что не вспоминать про Берендея Кузьмича и его «аштера».

Он шел по центральной аллее парка, наморщив лоб и надув губы. Чтобы даже самым непонятливым было ясно: мальчика не трогай, мальчик не в духе!

К счастью, непонятливых вокруг было мало. В будний день в парке отдыха обычным людям делать нечего.

— Прошу меня извинить, молодой человек. Не соблаговолите ли вы уделить мне минуту своего драгоценного времени? Мне требуется помощь.

Денис поднял глаза — он находился теперь у самого выхода из парка.

Слева давали напрокат роликовые коньки. Справа торговали надувными шарами. Некоторые шары были в форме сердечка, другие — звериных голов, третьи — как маленькие «мерседесы».

А прямо перед ним стоял высокий мужчина лет тридцати-тридцати пяти с тоненькими усиками над верхней губой. Одет он был очень оригинально.

Посудите сами: белая рубашка с галстуком, приталенный ярко-алый пиджак, черная кепка с кожаным ремешком, застегивающимся под подбородком. И, в довершение всего, белые облегающие рейтузы и черные, до блеска начищенные сапоги!

В руках мужчина сжимал… маленький хлыст.

«Да это же наездник! С ипподрома! А хлыст ему нужен, чтобы стегать им лошадь, когда она ленится прыгать через препятствия!» — наконец догадался Денис.

— Конечно, я помогу вам, — заверил наездника Денис. — Если, конечно, смогу.

— Я в вашем городе впервые, — обстоятельно начал мужчина. — И мне назначили встречу в кафе. Поэтому я должен найти в этом парке кафе «Берендей». А где оно — мне не сказали!

Глаза Дениса полезли на лоб. Ему показалось, что он ослышался.

— Какое-какое кафе? — переспросил он.

— Кафе «Берендей»! — как ни в чем ни бывало отвечал наездник. — Может быть даже «Берендей Кузьмич».

— Так называется ваше кафе? — Денису на секунду показалось, что он попросту сходит с ума.

— Да. Именно так. Вот, полюбуйтесь-ка сами, молодой человек! — наездник вынул из нагрудного кармана клочок бумаги в клеточку, развернул его и показал Денису.

Там чьим-то корявым, хотя и не детским почерком, фиолетовой чернильной ручкой было написано: «Кафе „Берендей Кузьмич“. Вход со двора».

— Так не подскажете ли часом, где его искать? — спросил наездник.

Денис мысленно перебрал в уме названия трех кафе, о существовании которых в парке он знал совершенно доподлинно.

Кафе «Мороженое». Старое-престарое. Как говорила бабушка Дениса, «советских времен».

Денис был там дважды, и ему не понравилось. Все там были какие-то сонные: и мухи, которые садились передохнуть на неработающие вентиляторы под потолком после сытного обеда, и суровые официантки, которые говорили «Чаво?» вместо «Что будем заказывать?»

Да и мороженого в том кафе был всего один сорт — пломбир, посыпанный тертым шоколадом и политый жиденьким смородиновым вареньем…

Может быть, «Мороженое» просто переименовали, а он не заметил? Нет, почему-то в это Денису никак не верилось.