А строгий выговор ему после этого случая сняли. Аккурат перед пенсией.

3. Задание.

Моя сверхсрочная служба началась с того, что я нахамил комбату. Правда, я так не считал, так майор мне об этом сказал. У него была прескверная привычка давать разнос прапорщикам и офицерам в своём кабинете. Естественно, что при тонких стенках, всё это могли услышать все желающие и нежелающие. Авторитета командному составу это не добавляло.

Дошла очередь, однажды, и до меня. Возвысив голос до предела, комбат решил заодно и обучить меня хорошим манерам.

– Встань, как положено!!

Поскольку мне это уже порядком надоело, я сказал, почти неслышно:

– А ты мне не хами.

Вытаращив глаза, майор замолчал, очевидно решив, что ему показалось. Я же преодолел разделяющее нас пространство и, даже, слегка наклонившись, продолжил:

– Я вам рекомендую, товарищ майор, говорить мне Вы, как того требует Устав службы в Советской Армии. Более того, как я - человек почти гражданский, то и приказывать мне не имеет никакого смысла. Я обязательно выкручусь, чтобы не сильно утруждать себя выполнением поручения. Вот вы меня попросите, и я расшибусь, чтобы выполнить получше.

Покрывшись красными пятнами, майор молчал. Потом встал, надел фуражку и произнёс раздельно:

– Можете идти.

– Есть!

Дальнейшая наша совместная служба протекала безоблачно. Не раз мы выручали друг друга. Со временем комбат опять перешёл на ты, но это уже был другой уровень.

Как-то раз, мне позарез понадобился отпуск на два дня и, как порядочный, я написал об этом рапорт. У комбата не было никаких возражений. Но к вечеру, он вдруг сказал мне, что его вызывает командир части и, похоже, что по моему рапорту.

Вернувшись, он выматерился и повторил слова полкана: "Я считаю это не-це-ле-со-об-раз-ным". Посмотрел на мою поникшую физиономию и добавил:

– В общем, если попадёшься, то я тебя не отпускал.

Сделав все свои дела и возвратившись, я не встретил ни одного солдата или офицера моего батальона на территории части. Блин! Ещё не хватало, чтоб батальон на учения вышел. В пустующей казарме я увидел двух дневальных.

– А все вместе с комбатом старый гараж ломают.

Пошёл туда. Сотня солдат долбили, как дятлы старую стену дореволюционной постройки, а за ними присматривал весь командный состав батальона. Подойдя к комбату как можно ближе, я доложил:

– ... из самоволки прибыл.

– Тише, ты, дурак!
– настроение у майора было не для шуток. Взяв меня под локоть, он показал на строение.

– Ты мне, как-то, говорил, что тебя попросить надо и тогда ты расшибёшься. Не мог бы ты сломать эту дребедень? Сегодня вечером истекает срок, отпущенный новым замкомандира. Уже два дня здесь сексом занимаемся. Похоже, пора намыливать задницу.

Я окинул взглядом побоище.

– Без проблем. Я могу взять машины с закрытой стоянки?

– Да бери что хочешь.- и, обращаясь к офицерам, майор сказал, - он остаётся здесь старшим, все его распоряжения - это мои распоряжения. И ушёл.

– Ну, Володя, ты растёшь -, подкололи меня офицеры.
– Чего приказывать будешь?

– Давайте сюда три шестнадцатитонных автомобиля с лебёдками...

Через час всё было кончено. Обрушенные стены рассыпались на отдельные кирпичики и я, дав задание солдатам собрать и сложить, пошёл в казарму.

Увидев меня идущего с руками, засунутыми в карманы, майор лишился дара речи.

– Ты... Я тебе что сказал делать?

– А всё, товарищ майор, сейчас там подметут и порядок.

– Что-о!? ,- Крутанулся и побежал довольно ретиво, не смотря на солидное брюшко.

Я отправился за ним. Не дойдя до места, увидел весь офицерский состав, вышедший мне навстречу. Судя по довольным физиономиям, они собирались как следует отметить неполучение выговоров.

– Ты не знаешь, за каким х.. мы носим приставку инженер к нашему званию?
– спросил меня комбат.

4. Встречи с врагами.

Большую часть своей жизни я готовился для борьбы с врагами, окружающими нашу любимую родину. А потом, вдруг, оказался в самом логове этих врагов. Которые с полным игнорированием к этому отнеслись, за исключением некоторых идиотов из ихнего КГБ.

В Бельгии посещаю военную выставку, развёрнутую в каких-то нескольких десятках километров от самого главного штаба НАТО. Поглядев на подводные, парашютные и прочие разделы, я останавливаюсь около раздела радиосвязи. Покрутив и подстроив телеграфный ключ, я усаживаюсь и сначала медленно, а потом всё быстрее поклепал точки и тире.