Шкаф. Он пустой, а значит в него никто не полезет, соответственно мяса там не найдет. Довольный своей идеей я припрятал чуть больше половины, с мыслью, что после завтрашнего "пивка" у меня будет почти килограмм баранины. Да и после обеда, который планировал распорядиться принести также, сюда, к припасам должны были добавиться хлебные лепешки и еще какое-то мясо, на первое время. Этого, при экономном расходе, должно хватить дня на три-четыре.

Довольный собой я притушил светильники и забрался в кровать, намереваясь хорошенько выспаться. Но стоило мне залезть под покрывало, как дверь справа скрипнула, а секунду спустя ко мне прижалось обнаженное тело Калерии.

– Ты так долго собирался. Я уже думала, что не дождусь.
– Прошептала она, согревая ухо своим дыханием.

– Вот же плутовка, ждала, когда погаснет свет.
– Мелькнула мысль, растворяясь в пучине желания.

Вопль, раздавшийся за дверью, заставил вскочить меня на кровати, выхватив из под подушки меч. Все еще плохо соображая, я заметил расширявшуюся полоску света, расползавшуюся от двери.

Недолго думая, бросился к ней и ударом ноги, впечатал ее обратно. Удовлетворенно расслышав с той стороны приглушенную ругань. А в следующую секунду в дверь врезали с другой стороны. Да так, что она распахнулась настежь и стукнувшись о стену сорвалась с верхней петли.

– Какого хрена, - заорал я. А в комнату влетела парочка громил. Один с каким-то коротким, но по виду, тяжелым тесаком. Второй с не менее внушительным мечем. Каждый, в руках, держал по факелу.

Увидев меня, они разом загоготали. Ослепленный, неожиданно ярким светом, все еще не понимая, что происходит, я не сразу понял причину их веселья. А все оказалось очень просто, я ведь бросился в бой, в чем был. То есть с одним мечем. Занятная картина им предстала. Голый мужик с зубочисткой в руках. На лице расползлась, нервная улыбка и я начал атаку.

А когда мой меч, вместо того чтобы проткнуть гада с тесаком разрезал воздух, пройдя под левой рукой громилы, мне вдруг пришла мысль, что тут-то мой жизненный путь и закончится.

Отбив клинок слегка в сторону факелом, боец, сделал шаг вперед (все же мой меч был значительно длиннее его тесака) и нанес рубящий удар, который рассек бы меня от правого плеча, до левого бока. Спасло меня то, что он, отбрасывая факелом меч, добавил ему инерции, и я смог его провернуть, уходя в присед, под ударную руку и принимая опускающийся тесак на лезвие меча, под острым углом. А в следующее мгновенье клинок, описав дугу, уже опускался не его незащищенный бок. Но не тут-то было. Верзила, легким движением ушел в сторону, а меч врезался в клинок второго амбала. В этот момент раздался вопль моей невесты, наконец-то сообразившей, что нас, хотя, что это я, Меня убивают.

Это несколько смутило нападающих и только поэтому я сумел увернуться от летящего в лицо факела и он слегка опалил разорванное ухо и правое плечо. Зверея от боли, я отпрыгнул назад и уперся задом в одно из кресел.

Амбалы не нападали, пялясь на стоящую, на кровати, голую Калерию, забывшую прикрыться. Я тоже, по понятным причинам, не спешил. Продолжалось это не больше пяти секунд. В комнату влетел детина, раза в полтора больше первых двух, по разбитому лицу которого я понял, что именно он пытался, по-тихому, открыть дверь. В руках великана огромный боевой топор с двумя лезвиями, выглядел детской игрушкой.

– Он мой, - выдохнул сквозь зубы, мордоворот. А я мысленно пожелал скорой смерти себе и удачи Калерии. Даже если я каким-то чудом завалил бы Этого, оставшиеся меня на ремни порежут.

Чудовище не спешило, медленно подняв секиру, он попробовал ее остроту и удовлетворенно кивнув, пообещал.
– Я тебя, щенок, на куски покрошу.
– И я ему поверил.

Калерия уже не орала, с круглыми от удивления, а может быть и от ужаса, глазами наблюдая за неторопливыми движениями моей смерти.

К счастью, начало атаки я заметил точно и в стиле Джеки Чана, кувыркнулся назад, через кресло, избегая вспоровшего воздух топора. И сразу же пожалел об этом, шлепнувшись животом об стол. Вызвав очередной приступ хохота у держащей факелы парочки.

– Глянь, какой шустрый, - прокомментировал один из них.

Вскочив на ноги, я зацепился за стол и повалился на задницу, усевшись в другое кресло. В то же время, мой противник легко отбросил, оказавшуюся на его пути, преграду и нанес удар, так что мое падение даже сыграло мне на руку. Вместо меня, одно из лезвий топора, врубилось в стол, пробив шестисантиметровую столешницу. А как только он его выдернул я, что есть сил, обеими ногами, оттолкнул стол под ноги противнику. И эта гора мяса рухнула на меня, по пути умудрившись, каким-то нелепым образом, сломать мой меч, вместе со столом и врезать мне головой между ног.