Улицы очистили от снега. Но лёд не смогла разъесть даже химия, которой щедро посыпали улицы. Пришлось самую малость воспользоваться магией. Не хотелось поцарапать машину благодаря зимнему гололёду.

Вскоре я подъехал к многоэтажке, где жила Татьяна. Последний раз взглянул на себя в зеркало. Светлые волосы чуточку отросли. Надо бы сходить в парикмахерскую, а то не люблю неопрятность. За время зимы весь летний загар сошёл, и зелено-карие глаза выделялись на бледном лице особо ярко. Я растянул губы в приветливой, чуть обольстительной улыбке. Хорошо! Несмотря на отросшие волосы! Есть все шансы помириться с Татьяной и узнать, что там у неё случилось.

Моя ученица перебралась в новую квартиру после обретения силы. Не без моего участия, конечно.

У моей подопечной должно быть достойное жильё, а не какая-то убогая хрущевка.

Поднявшись на нужный этаж, я постучал в дверь и заранее закрыл обзор глазка букетом алых роз. С той стороны послышались шаги, и всё стихло.

– Таня, не вредничай. Я с миром!

Ни звука.

Ох, вздорная кошка! Совсем характер остервенел после пробуждения силы. Ничего не поделаешь. Пришлось слегка коснуться дверной ручки, шепнуть заклинание. С пальцев сорвалась маленькая рубиновая молния, и замок щелкнул. Дверь плавно отворилась.

– Ненавижу тебя! – тут же зашипели с порога. – Я ведь предупредила, не появляйся!

Бесцеремонно отодвинув девушку в сторону, я зашёл в просторный светлый коридор. Танюшка была встрёпана. Светлые волосы торчали вихрами, челка закрывала половину лба. Зелёные глаза смотрели с яростью и непримиримым гневом. Тонкие ноги обтягивали простые черные лосины. Выше женственную фигуру скрывал длинный мужской свитер ярко-рыжей шерсти.

С суровым видом Таня скрестила руки на груди, загораживая мне проход дальше в квартиру.

– Это тебе, Танюш! – я протянул ей алый букет. – Не злись.

Не дожидаясь ответа, я наклонился и чмокнул девушку в носик. От неё дохнуло ароматом зимнего леса. Я так и видел большую чёрную кошку, прыгающую по сугробам, взбирающуюся по мёрзлой коре на голые ветки.

Она отстранилась, брезгливо повела плечом.

– Подкупить решил?

– Что ты! Нет! – из кармана я достал небольшой серебряный кулон с лунным камнем на тонком кожаном шнурке. Протянул девушке. – А вот теперь – да!

Зелёные глаза блондинки сверкнули. Она попыталась скрыть проснувшийся интерес, но было поздно. Я заметил.

– Лунный камень – оберег всех оборотней, – шепнул ей на ухо.

Таня резко отстранилась, сжав кулаки.

– Всех оборотней? – почему-то взъярилась она. – Ей ты тоже обереги дарил, да?!

– Кому? – Честно говоря, я был ошарашен её реакцией.

– Оленихе!

– А-а! – начал я что-то понимать. – Ты видела в лесу другого оборотня?

– Оборотниху! И она сказала, что знает тебя, и вкусы твои сильно подпортились!

Танины губы побелели. По чуть изменившемуся зрачку я понял, что она злится. Сильно злится. Ещё чуть, и пойдет неконтролируемая трансформация. Плохо.

– Ты видела Миру, – тихо ответил я, пытаясь голосом передать спокойствие. – Она – лань. У нас с ней ничего нет. Просто коллеги по Кругу. Она тебе не враг.

– Ты бы видел её! Столько надменности! – фыркнула кошка, кажется, успокаиваясь. – Копытная!

Хмыкнув, я подумал, что где-то на другом конце города Мира примерно то же может говорить Грегору. Посмотреть бы на лицо целителя! Вроде, у них был роман…

Вслух, я продолжил:

– Она в Круге раньше меня. Пришла вслед за нашим колдуном-целителем Грегором. Его ты знаешь.

– Знаю… – она помедлила. – Что она имела ввиду, говоря, что твои вкусы испортились?

Ревность, отметил я. По сердцу разлилась приятная теплота.

– Мира меня недолюбливает. Она вообще одиночка. Только с Грегом язык нашла. Или он с ней?..

– Ты не ответил! Я, конечно, понимаю, у такого красавчика, как ты, явно были другие женщины, но я обижена! Хочу видеть эту, как там её, Миру? И переломать ей все копыта!

Расхохотавшись, я обнял её. Танюшка для вида поморщилась, поотпиралась, но вырываться не стала. Букет роз, шелестя, упал на паркет. Девушка, обвив руками мою шею, аккуратно чмокнула меня в висок.

– Колдун ты, Дмитрий! Но с этой Мирой я бы познакомилась!

– Ещё успеешь!

Подхватив на руки, я унёс девушку вглубь квартиры.

– Дим, с Роксанкой точно нельзя связаться?

Перевалило за полночь. Я расположился в просторном зале на большом бежевом ковре, прислонившись спиной к дивану. Горели свечи, что-то приятное напевал музыкальный центр. Кажется, «Ночная серенада» Моцарта. Танюшка, закутавшаяся в махровое одеяло, приютилась рядышком, положив голову мне на плечо. Она глубокомысленно водила тонким пальчиком по моей груди.