– Поскольку мистер Грегори отказывается назвать себя, мы естественно настаиваем на предоставлении доказательств подлинности материала.

– У Вас же есть мнение Круля, – сказал Грегори.

– Да, у нас есть его мнение, но мы с таким же успехом можем получить противоположное мнение от специалиста такого же уровня. При этом мы все же уверены в подлинности материала и потому не обратились к другим экспертам, – Мискин помедлил, Детвайлер сидел с невозмутимым видом, сложив руки на коленях.

Мискин повернулся к Грегори:

– В прошлый раз вы сообщили, что поручили материалы из Венгрии. Мы хотим знать, как дневник попал в Венгрию. Наверное, из России?

По мере того, как Мискин говорил, Грегори подходил все ближе и ближе, и на Мискина пахнуло смесью пота и одеколона. Грегори вздохнул и уселся между своими собеседниками. Мискин заметил, что он слегка расслабился.

Детвайлер заметил:

– Прежде вы не ставили этих условий!

– У меня не было на то полномочий, и не знал позиции моих хозяев.

Мискин взглянул на Грегори.

– Ни один приличный издатель не заинтересуется материалом, источник которого неизвестен.

Грегори уставился в пол и время от времени двигал ногами, обутыми в туфли из крокодиловой кожи. Наконец он сказал:

– Неважно, как материалы попали в Венгрию. Западный турист провез их в своем багаже. Он почти не рисковал. Летом бывает много туристов из Венгрии, и таможенники, как правило, не обыскивают багаж.

– Как к нему попали эти материалы?

– Кое-кто в Будапеште их ему передал.

– Кто? – последовала тишина.

– Я должен это узнать, мистер Грегори, иначе я не полномочен подписывать контракт.

Русский шевельнулся, рука его дернулась к волосам и застыла, потом он извлек из кармана толстый пакет, который швырнул Мискину, как бомбу. На конверте было напечатано: «Господину Мискину. Конфиденциально».

– Внутри – документ, подписанный моим другом – венгром. Это очень ценный документ. – Он помедлил. – Я говорю с вами не как бизнесмен, а как человек. Если имя этого человека получит огласку, последствия будут ужасны. Вы это сами знаете… – Мискин сочувственно кивал.

– Это известный человек, – продолжал Грегори, – старый коммунист, сражался в Испании на стороне красных, был награжден орденом Ленина. Позднее занимал высокий пост в венгерском правительстве. В начале пятидесятых его посадили в тюрьму в результате известных чисток, он вышел из тюрьмы в 1955 году, удалился от дел и сейчас занимается сочинением стихов.

– Он вывез материал из России?

– Да. – Толстые пальцы Грегори ковыряли остатки пластыря на щеке. – Документ официально заверен.

Мискин держал конверт, не открывая его. Наконец он сказал:

– Старого коммуниста-ренегата впустили в Москву?

– Документ заверен, – вновь повторил Грегори.

– И на нем стоит его имя?

– Да.

– И Вы получили все это от туриста, который доставил документ в Вену? – Грегори кивнул. – А как вы вышли на этого туриста?

– Он мой старый приятель.

– А венгр?

Грегори налил себе шампанского.

– Я с ним знаком – и детали неважны.

– Все важно, – сказал Мискин.

Грегори пожал плечами.

– Я с ним познакомился в Москве, очень давно. Мы все время переписывались.

– О'кей. А какая ему от этого выгода? Он получит проценты?

– Да нет же! Он не торговец, он просто идеалист! Вы же понимаете, что этот текст станет последним гвоздем, вбитым в крышу гроба сталинизма. После его публикации последыши Сталина уже никогда не поднимут головы. Ради этого он и старался, а не из-за ваших долларов!

– Но вы же ими не гнушаетесь!

– Я совсем другое дело. Я не идеалист!

Он вскочил и вновь начал мерять шагами комнату, расплескивая шампанское.

– Ну ладно, – сказал Мискин. – А теперь имя этого туриста.

– А вот это совсем ни к чему. Он профессионал и должен иметь хорошую репутацию.

– Это ему не повредит. С каких это пор стало преступлением вывозить рукописи из-за железного занавеса?

– Ничего вы не понимаете! – Грегори снова сел. – Когда такие вещи выплывают наружу, бывает много грязи. Все эти советологи – просто мафия! Они не терпят соперничества. Они устраивают заговоры, как было с Солженициным. Не заполучив его, они разъярились и, чтобы его скомпрометировать, начали распространять грязные сплетни о том, что его книги были подброшены Западу службой КГБ.