— Прекрасно, — произнес Рекс, внимательно рассматривая предмет одежды, который она бережно приподняла с подушки. Это был один из его льняных белых халатов; идеально выстиранный, свежий, как только что сорванная гардения, отутюженный, он сохранил очертания плеч и спины владельца, так что даже пустой казался Джой частью Рекса. Она вешала халат в шкаф, а он смотрел на ее нежное, кроткое личико с дежурной улыбкой. Замаскированное, непроницаемое.

О чем она думала? Он не знал. Он ничего не знал! Может быть, она идеальная «миссис Ролинз» из рекламы, которая не думает ни о чем, кроме крахмала Робина и тому подобных забот, связанных со стиркой? Или она пребывает в мечтах об этом веретенообразном Форде? Он ничего не знает! Мучительное раздражение поднялось в нем, и голосом доктора Траверса, обращающегося к своему секретарю мисс Харрисон, он сказал, что ей не следует заниматься этой утомительной работой.

— Мери делала это на Харли-стрит вполне сносно.

— Да! — воскликнула Джой. — На Харли-стрит! Но здесь — тебе не кажется? — твои пациенты сочли бы естественным то, что я занимаюсь сортировкой твоего выстиранного белья, слежу за твоей перепиской и так далее.

Это послужило толчком для дальнейшего. Поезд тронулся и набирал скорость. Представьте себе напряженность и взвинченность этих людей, привлекательных, здравомыслящих, честных, благородных, горячо любящих друг друга, состоящих в законном браке, но разделенных невидимым барьером, более прочным, чем белая дверь его спальни, где они сейчас пикировались.

Тяжелый занавес заколыхался перед глазами Рекса. Он начал очень спокойно:

— Если ты не против, я хотел бы поговорить о вчерашнем приеме… Когда у нас были сестры Симпетт и другие.

— Ты имеешь в виду Фордов?

Эта фамилия словно висела в воздухе и вот теперь материализовалась. Однако, произнесенная вслух, сможет ли она наконец избавить Рекса от испепеляющей душу ревности? Джой, трепеща и сдерживая нервную дрожь, продолжала:

— Я предупреждала тебя перед уходом, что собираются прийти мои друзья Форды, и ты обещал вернуться пораньше и познакомиться с ними.

— Ну, что ж, ведь я вернулся!

Его глубоко посаженные голубые глаза могли излучать тепло, как Средиземное море в августе, а могли обдавать холодом Темзы в неприветливом английском июне. Упав духом, оцепенев, Джой поспешно прибавила:

— Да, но ты говорил, что будешь рад познакомиться с Джеффри Фордом, поэтому я не подумала, что ты станешь сердиться.

— С чего ты вообразила, будто я сержусь?

Прозвучал вопрос, на который сбитая с толку, смущенная Джой не нашла ответа. Тишина. Аккуратно повесив халат в гардероб, она склонилась над стопкой отглаженных, сверкающих белизной рубашек к вечернему костюму и принялась старательно перекладывать их с кровати в глубокий выдвижной ящик.

Тут в напряженную тишину комнаты через открытое окно ворвались из кухни энергичный звук венчика для сбивания яиц и голос Мелани:

Это было всего лишь мгновенье безумства,

Это был лишь простой поцелуй…

Рекс вскинул голову, прислушался, но вопрос: «Разве этой женщине не говорили, чтобы она не пела?» — так и не сорвался с его губ.

— Я ее предупреждала, — немедленно откликнулась Джой. — Она обещала петь за работой и только тогда, когда никого больше нет дома. Она уверена, что ты ушел на вызовы, а я на пляже…

Голос Мелани звонко, радостно выводил незнакомую им песенку:

Взвившись, он вновь разлился мягким, напевным «облигато»…

Рекс продолжал любезно, но отчужденно, так, как говорят с секретарем:

— Пожалуйста, не думай, что у меня было хоть малейшее возражение против того, чтобы Форды пришли навестить тебя.

Он стоял, подпирая широким плечом дверной косяк своей спальни. Джой покончила с рубашками и занялась укладыванием носков. Он чувствовал, как внутри снова разгорается огонь неприязни, ведь она даже не взглянула в его сторону. Он подумал: «Не остается иного пути, как стать жестче, грубее… она напрашивается на это». Его голос стал язвительным.

— Неужели ты думала, что — ну, что я, словом, я не знал о твоей помолвке с Фордом? Между прочим, могу ли я поинтересоваться (это прозвучало так, словно он не надеялся услышать ответ), как долго это продолжалось?

— Шесть, нет, четыре месяца, — проговорила Джой, вдруг осознавшая, какую незначительную часть ее жизни это занимало.

— И, должно быть, задолго до того, как состоялось наше соглашение?

— Я отослала обратно кольцо Джеффри Форда утром того дня, когда ты — я — мы…

— Действительно, — отозвался Рекс Траверс слегка ироничным тоном, а перед его мысленным взором возникло маленькое, напряженно поднятое к нему лицо девушки в тот момент, когда неестественно тихим голосом она сказала: «Доктор Траверс, почему бы вам не жениться на мне?»

И вдруг швырнуть его теперь под ноги молодого Форда? Вернуть свою первую любовь? Несомненно. Да!

Одному Богу известно, сколько браков кончается разочарованием, но в его браке с самого начала не было ни малейшей радости, ни малейшего очарования — ведь он не настоящий.